Арриквиатари (СИ)

Пройдя метров сто, мусорщик остановил их небольшой отряд:

— Подождем, значится, тут, кхе-хе.

— Мы вроде как спешим, — удивился Сколотов, — или уже нет?

— Спешим, спешим, дело такое, проводят нас до самой цели, с ними дорога в разы короче будет. Только не пугайся и пламенем в них не пыхай, люди они, хоть на вид и своеобразны.

Сколотов понял, о чем говорит Ойк, только когда вода внизу забурлила и на поверхность всплыла натуральная кочка из водорослей. Узнать в этом человека можно было только при очень большом усердии. Сгорбившийся гуманоид, весь покрытый грязью, мхом, травой и еще черт знает чем, проворно забрался по скользкой, отвесной стене туннеля, шлепая босыми ногами по камням.

— Одичавшие Мусорщики, что ли? — между делом поинтересовался Олег пытаясь рассмотреть пришельца из сточных вод в полутьме.

— Нет, они тут до нас жили, бают, потомки выживших жителей города. Обитают на самых нижних уровнях канализации. Мы их Сумеречниками зовем.

— И как они там выживают?

— Уверенность — мы знаем, мы учили, учились, обойти, обмануть, дать шанс будущим, такова жизнь, — ответил вместо Ойка подошедший леший, но не сказать что Олег хоть что-нибудь понял из этого объяснения, кроме того, что замшелая кочка в своих словах абсолютно уверена, о чем и сообщила всем желающим перед своей тирадой.

— Приветствую, как там?

— Настороженность — Крик идет, медленно, ищет, но сейчас в нужном месте, он найдет Смерть, и тогда выхода нет.

— Поспешим, — Ойк махнул своим людям, и они выстроились в колонну за Сумеречником.

Сколотов пристроился третьим, его распирало любопытство, и он решил попытать счастье у мусорщика:

— Поясни, если не сложно, а то объяснения нашего замшелого друга немного неразборчивы.

— Как они с тварями уживаются, мне неведомо, кхе-хе, но если захотят, искаженные их в упор не увидят.

— Снисходительно — они слепы, слепее одни люди, не видят света для себя.

— Кхм, так вот, Сумеречники, чтобы нас провести, на всем пути будут монстров отманивать в стороны, а уж если кто останется, мы справимся.

Если бы не спешка, Олег бы схватился за лешего руками и ногами в попытках вытрясти всю известную ему информацию. Пусть он говорит промтовым переводом, но если это не бредни спятившего от жизни в канализации несчастного, то в сумбуре наверняка можно уловить бесценные крупицы знания. Чем черт не шутит, может, Сумеречники действительно потомки строителей Амиладеи.

— Ладно, это вопрос не первостепенный, — Сколотов запнулся, перелезая скользкий от влаги завал на пути. — Кто такие Жути? Мы же против них все это затеяли?

— Да коли знать, кто они, мож, и проще бы было, кхе-хе… — мусорщика затрясло от приступа кашля, — Вот о чем это я, а, не знаю кто, знаю, чьи они рабы. Святые города этих существ порождают.

— Не слышала о таких.

— Ну ежели по-быстрому объяснить, то фанатики они упрямые. Яростный — всему роду людскому пример, и почти каждый к нему взывает в трудный или предсмертный час, но знаем мы, что человеком он был, великим человеком, и силой своей вознесся на небеса, дабы продолжить дело жизни — сражаться за людей. Святые города же вокруг, кхе-хе… Вокруг Яростного такого накрутили, Великие Лжецы запутаются, для них он бог и богом был всегда. Последователей напридумывали, святых, молитв понаписали, понастроили храмов, а людишки, что умом поскуднее, только рады, идут к ним, чтобы статуям поклоны бить. Но то полбеды, дураков всегда было в достатке, как и тех, кто на их горбу себе жизнь строит, вывели они в своих соборах, что искаженные — то кара на людей. За то кара, что от истинного бога отвернулись и Лжецам поддались, стоит, значится, теперь всем их религию принять, и Яростный сразу силу наберет и монстров разом упокоит.

— Я так понимаю, миссионерством они не ограничились? — уже представляя, к чему идет дело, спросил Олег.

— Верно мыслишь, кхе-хе, привести всех к одной вере ведь можно по-разному. По первости, думалось им, возможно всех под себя подмять, а когда не вышло, решили, что можно привести все человечество к одной вере и по-другому.

— Избавиться от всех иноверцев, — заключил Сколотов.

— Понимаешь теперь, куда они метят? Знать не знаю, что за Смерть тут в глубине засела, но куда они ее, кхе-хе, способность убивать определят, догадываюсь. Неважно, сколько людишек останется, важно, сколько будут по их указке полы коленями обтирать, ежели все, то их, восхождение, считай, наступило. Уж что они думают, произойдет, я не ведаю.

Это слово — восхождение — царапнуло Сколотову слух. Где-то он его уже слышал в религиозном контексте, определенно, слышал. Перед глазами всплыла картинка залитого кровью, изрезанного безумца: как он там говорил: “Взошедшие примут в объятия”? Та скотина, что воровала Львят для жертвоприношений, точно упоминала взошедших.

— Скажи-ка, а о Двинутых знаешь?

— А, заметила, умненькая краля, светлая, кхе-хе, голова.

— Скажи это Коротару, он сейчас, похоже, совсем обратного обо мне мнения.