Арриквиатари (СИ)

Следующий месяц Сольвейн-Сколотов провела, ни фига не делая, отсыпаясь и отъедаясь. После расправы над Ючгеном его опять переклинило, казалось, обращаться к себе в женском роде уже вошло в привычку и новое имя срослось с личностью, но хорошая эмоциональная встряска вернула все на круги своя. Путаница в голове, путаница в мыслях и некоторая апатия завладела им полностью. Первая неделя стала особенно неоднозначной, чертово облако своими выкрутасами загнала Олега в кровать на все оставшееся время действия дебафа. Хоть как-то функционировать, если на тебя постоянно льется дождь или сыплется град, отвешивая щелбаны по макушке, оказалось невозможно. Доведенная до белого каления волшебница спустя сутки схватила молоток, доски, водонепроницаемую смолу и соорудила в своей комнате крышу над кроватью. Туча висела на фиксированной высоте относительно головы, спускаясь и поднимаясь вместе с ней, так что, прикинув расстояние, Сколотов установил навес так, чтобы можно было лежать или сидеть, прислонившись спиной к стене, не будучи атакованным гадской метеоаномалией. Обставившись по периметру импровизированными тазиками, чтобы постоянно не вычищать пол тряпками, он засел ждать. К вечеру одиночество оторванного от социума пленника погодных условий развеяла Диана, присоединившись к посиделкам. Вдвоем, прислонившись друг к другу, слушать барабанящие по крыше капли дождя стало даже приятно, накатило меланхолично-печальное настроение, в воспоминаниях всплывали образы погибших, в груди защемило от тоски по утерянному миру. Сольвейн тискала молчаливую Диану в своих объятиях весь вечер, потом все как-то само собой перешло к нежным поцелуям, шаловливые ручки отправились исследовать интимные места любимой, и как результат — ночь, полная любви, страсти и шишек, которые Соль набила, стукаясь головой о крышу. Для постельных утех местечка оказалось маловато, с другой стороны, ограниченное пространство как будто делало их ближе, не позволяя оторваться друг от друга больше чем на десяток сантиметров.

Последующие дни протекали по одной и той же схеме, днем они отсыпались, болтали о всяких пустяках в компании с Алисой или Лизой, Соль копалась в конструкторе, а под вечер приходило время сексмарафона до полного упадка сил. Сольвейн бросалась на свою любимую как измученный пустыней путник на оазис, наверстывая все время, потраченное на дурацкие сражения, как говорится: “занимайтесь любовью, а не войной”.

Спустя неделю Сольвейн могла по праву занять место иконы движения с подобным лозунгом, тем более фотогеничности ей было не занимать. У всей этой радости был один минус: начала побаливать грудь. Диана уделяла этой примечательной части тела своей возлюбленной особое внимание, не выпуская объемную парочку из рук днями и ночами. Соль могла охарактеризовать свое состояние одним словом — зажамкали. Чувствительные бидоны требовали к себе нежного отношения, и теневая красавица была поначалу очень ласкова, но чем ближе к рассвету, тем больше усилий приходилось прилагать, чтобы втянуть засыпающую Соль в круговорот наслаждения, и грудь страдала от неуемной любвеобильности в первую очередь.

Однако все кончается, и заключение в кровати тоже закончилось, как раз вовремя, чтобы размяться; тело требовало движения, нагрузки, свежего воздуха.

Жизнь в Амиладее шла своим чередом, люди восстанавливали разрушенное, налаживали новые связи, пытались договариваться. Аника и Кайл вместе с советниками из числа Сталеваров носились по всему городу, решая многочисленные проблемы. Изъятые у Сун-Ган деньги уходили на оплату небоходам, кланы массово закупали продовольствие, хрупкая экономика Амиладеи лежала в руинах. Клан Чавкателей, занимавшихся добычей рыбы в реке, был почти полностью уничтожен, и теперь оставшихся всем светом уговаривали передать свои знания добровольцам. Рыбалка была непростым делом, это вам не как на земле: закинул удочку и ждешь, из местной речушки могла всплыть такая херобора, что в ее пасти горе-рыбак поместился бы на пару с плотом. Так что искусство не тревожить подводных искаженных было в приоритете.

Аника билась что есть сил, стараясь изменить статус Цветов, и дело это было не простое. С одной стороны, ее желание избавить девушек от клейма шлюх было понятно, по мнению Сколотова, так давно пора, но возникал вопрос нехватки женского пола в городе. Хорошо, когда все шло своим чередом, в обычных городах имелся перекос в сторону дам, без всяких сводок рождаемости было понятно, что убыль мужчин по причине перманентных нападений тварей балансировала эту цифру. Там бордели они и были бордели, неистребимая профессия, клиенты которых либо втихую гуляют налево от своих жен, либо являются убежденными холостяками или наемниками, что в контексте одно и то же.