Арсен Люпен

– Значит, вы не изменили своего решения? – поинтересовался Отто несколько враждебным тоном.

– Ни на йоту. А почему ты спрашиваешь?

– Да так. Но все же…

– Что – все же?

– Ну в общем, нам все это не очень-то нравится.

– Да ну? И ты заметил это, милый мой, только теперь, после того, как со смехом подвесил к деревьям сестер Аршиньа?

– Тогда я был пьян. Вы заставили нас пить.

– Ну так выпей, старина. Вот, кстати, бутылка коньяка. Налей в свою флягу и отстань… Конрад, ты приготовил носилки?

Ворский повернулся к своей жертве:

– Вот, позаботились о тебе, моя дорогая: нашли старые ходули твоего мальчишки, а между ними протянули ремни. Практично и удобно.

Около половины девятого мрачная процессия отправилась в путь. Впереди шел Ворский с фонарем в руке. Его сообщники несли носилки.

Грозные тучи, появившиеся еще днем, затянули небо и плыли над островом, тяжелые и черные. Быстро темнело. Сильный ветер заставлял плясать в фонаре пламя свечи.

– Бр-р, – поежился Ворский, – до чего мрачно. Подходящая ночь для голгофы.

Вдруг он отскочил в сторону: какой-то черный комочек выкатился прямо ему под ноги. Ворский проворчал:

– Это еще что? Смотрите-ка! Кажется, собака…

– Это пес мальчишки, – сообщил Отто.

– А, знаменитый Дело-в-шляпе? Очень кстати! Дело действительно в шляпе, да еще в какой! Ну погоди у меня, скотина!

Он попытался пнуть пса ногой, но тот увернулся и продолжал следовать за процессией в некотором отдалении, время от времени испуская глухой лай.

Подъем был крут, и ежеминутно один из троих мужчин, сойдя с плохо различимой тропинки, которая шла вокруг лужайки перед главным фасадом и вела на поляну подле Дольмена Фей, запутывался в зарослях ежевики или плюща.

– Стоп! – скомандовал Ворский. – Передохнем немного, ребята. Отто, дай-ка мне твою флягу. Что-то у меня колотится сердце.

Ворский припал к фляге и принялся пить большими глотками.

– Теперь ты, Отто. Не хочешь? Да что с тобой?

– По-моему, на острове есть люди, и они нас ищут.

– Ну и пусть себе ищут!

– А вдруг они приплыли на лодке и поднялись по тропинке, которую мы нашли, – по ней еще сегодня утром хотели убежать женщина с мальчиком?

– Нам следует бояться нападения с суши, а не с моря. А временный мост сожжен. Там не пройти.

– Если только они не найдут вход в подземелье на Черных Песках и не дойдут по туннелю досюда.

– Так ты думаешь, они нашли этот вход?

– Не знаю.

– Даже если они его нашли, что из этого? Мы же завалили выход с этой стороны, разрушили лестницу, короче, перевернули там все вверх дном. Чтобы расчистить проход, им понадобится самое малое полдня. А у нас в полночь все будет кончено, и на рассвете мы будем уже далеко от Сарека.

– Кончено… кончено. То есть у нас на совести будет еще одно преступление. Но…

– Что – но?

– А как же клад?

– Ах клад! Наконец-то прозвучало главное слово! Так тебе не дает покоя клад, разбойник? Не беспокойся: считай, что причитающаяся тебе часть уже у тебя в кармане.

– Вы в этом уверены?

– Уверен ли я? Ты что, считаешь, что я сижу здесь и делаю эту грязную работу за здорово живешь?

Они снова тронулись в путь. Через четверть часа на землю упали первые капли дождя. Прогремел гром. Но гроза была еще далеко.

Сообщники с трудом одолели крутой подъем, причем Ворский вынужден был им помочь.

– Ну наконец-то, – проворчал он. – Отто, дай флягу… Ага… Благодарю…

Свою жертву они положили у подножия дуба, очищенного от нижних ветвей. Луч фонаря осветил надпись: «В. д’Э.» Ворский поднял с земли принесенную заранее веревку и приставил лестницу к стволу дерева.

– Поступим так же, как с сестрами Аршиньа, – проговорил он. – Я перекину веревку через толстую ветку, которую мы оставили. Она послужит нам блоком.

Внезапно замолчав, он отпрыгнул в сторону: произошло нечто непредвиденное. Он прошептал:

– Что? Что это? Вы слышали свист?

– Да, – подтвердил Конрад, – вроде бы слышал. Словно что-то пролетело.

– Идиот!

– Я тоже, – поддержал товарища Отто. – Я тоже слышал, а потом что-то как будто ударило в дерево.

– В какое дерево?

– Да в дуб, черт побери! Как будто кто-то в нас выстрелил.

– Но ведь звука выстрела не было.

– Значит, кинули камнем, который угодил в дуб.

– Это нетрудно проверить, – заметил Ворский.

Он направил на дерево фонарь, и в тот же миг с губ у него сорвалось проклятие:

– А, дьявол! Смотрите! Под надписью! Все повернулись к дереву.

В месте, на которое он указывал, из дуба торчала стрела, ее оперение еще дрожало.

– Стрела?! – воскликнул Конрад. – Не может быть! Стрела?

Отто забормотал:

– Мы пропали. Они целились в нас.

– Тот, кто в нас целился, должен быть где-то неподалеку, – заметил Ворский. – Откройте пошире глаза! Будем искать!

Он повел фонарем из стороны в сторону, пронзая лучом темноту.

– Погодите-ка, – поспешно остановил его Конрад. – Чуть правее… Видите?

– Вижу… Да, вижу…

Шагах в сорока от них, подле расколотого молнией дуба, в направлении Цветущего Распятия виднелось что-то белое, какая-то фигура, которая пыталась – так по крайней мере им казалось – укрыться в кустах.