Читаем Арсенал Коллекция 2014 № 05 (23) полностью

Как уже говорилось, опыт войны однозначно требовал от новых кораблей исключительно башенного расположения артиллерии. Поэтому проект "Сете ди Сетембру" разрабатывался сразу в двух вариантах: с шестью 150-фнт орудиями Уитворда в каземате и с четырьмя 300-фнт Уитворда в двух башнях. При выборе окончательного варианта вооружения в бразильском флоте разгорелись нешуточные споры, в которые оказались замешаны и пресса, и широкая общественность, и политики самого высокого ранга, вплоть до императора Дона Педру. В итоге морской министр создал специальный комитет, нашедший компромиссное решение в виде четырех 300-фунтовок в каземате, которое, между прочим, не удовлетворило ни одну из сторон! Эта катавасия затянулась на целых четыре года, сделав в итоге невозможным достройку корабля до окончания войны. Таким образом, несмотря на явный прогресс в проекте "Сете ди Сетембру", затянутое по ряду упомянутых причин строительство пришлось на период послевоенной депрессии, а потому, когда новый корабль после весьма неспешной достройки вошел в строй, он стал явным анахронизмом.

Между тем, несколько поправив после разорительной войны свое финансовое состояние, бразильские адмиралы замахнулись на самую грандиозную судостроительную программу, в которой и реализовали весь опыт минувшей войны. Итогом ее стали сразу три заказанных в Европе в 1874 г. броненосца: 3600-тонный броненосный фрегат "Индепеденсия" и два больших монитора "Жавари" и "Солимойнш".

Вероятно, "Жавари" и "Солимойнш" стали первыми бразильскими кораблями, в которых в полной мере учли опыт минувшей войны. Корпус, в отличие от кораблей бразильской постройки, сооружался из железа, при этом схема набора получалась чем-то средним между поперечной и брокетной. Кстати, для увеличения жесткости, впервые шпангоуты выполнили цельными от киля до броневого пояса, а не наборными. Впервые бразильский корабль для увеличения живучести обзавелся пятью водонепроницаемыми переборками, разделившими корпус на шесть водонепроницаемых отсеков, а кроме того, еще и двойным дном.

Серьезно увеличились толщина и качество бронирования. Так, пояс бронировался 300-мм плитами на 246-мм подкладке. Что касается башен, то их толщину довели до рекордных 330 мм непосредственно у амбразур и 280 мм в остальных местах, на той же 246-мм подкладке. Толщина броневой палубы довели до 76 мм в центре и до 51 мм в оконечностях. Явный прогресс наблюдался и по машинной части. На обоих мониторах стояли новомодные двухцилиндровые машины системы "компаунд", развивавшие до 2500 л.с.

Различались мониторы лишь составом вооружения. На "Жавари" в качестве главного калибра использовались четыре 234-мм орудия с длиной ствола 28 калибров в двух башнях. "Солимойнш" получил более солидные 264-мм 28- калиберные орудия.

Броненосец "Сете ли Сетембру"

Монитор "Алагуас"

Океанский монитор "Жавари"

Но, как говорится, аппетит приходит во время еды, и бразильские адмиралы, имея лобби в лице самого императора, начали думать уже о действиях в открытом море. В 1872 г. прибывшая в Англию военно-морская делегация вознамерилась заказать "самый мощный современный парусный броненосец". Проектировавший подобного "монстра" Эдвард Рид относился к парусным кораблям без должного энтузиазма и потому в качестве прототипа выбрал свои последние наработки, просто снабдив их парусным рангоутом. Броненосец нес 254-305-мм бронирование главного пояса и четыре 305-мм дульнозарядных орудия в башенных установках, которые из- за парусного рангоута не могли стрелять ни по носу, ни в корму. Однако бразильская делегация от такого приобретения была без ума! Поэтому, когда во время очередной напряженности в отношении с Россией в 1878 г. Адмиралтейство решилось перекупить достраивавшуюся "Индепенденсию" для Королевского флота, бразильцы заломили несусветную сумму — 600 тысяч фунтов стерлингов! Еще 90 тысяч англичанам пришлось выложить, чтобы привести переименованный в "Нептун" броненосец к британским стандартам.

Но идея построить мореходный океанский броненосец все- таки витала в умах бразильских адмиралов. Поэтому практически сразу после продажи "Индепенденсии" они на ту же сумму заказали два немного уменьшенных броненосца подобного типа, названных в честь побед над Парагваем — "Ричуэло" и "Акидабан". Но это уже другая история...

Броненосец "Бразил"

"Brasil"

1864

23.12.1864

31.7.1865

списан 1879

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство