Арсенал ножей

– Думаю, это случилось в прошлый наш визит на Камроз.

Откинулась висевшая на тщательно смазанных петлях решетка, и в комнату спустился Нод. Завидев его, малыш запищал и, кинувшись к нему, четырьмя конечностями обхватил ногу родителя.

– Капитан… – Драфф поглядел на меня, не поднимая головы.

Я приосанилась:

– По-моему, не мешало бы кое-что объяснить.

– Очень сожалею, капитан.

– Почему ты не сказал, что в положении? Почему мне никто не сказал?

«Злая Собака» прокашлялась.

– Драффы чрезвычайно скромны в этом отношении. Нод просил меня промолчать.

– Хорошие роды, – вмешался Нод. – Хорошие потомки. Но непредвиденная спасательная миссия.

Я начала понимать.

– Ты рассчитывал родить, пока мы в порту?

– Роды в порту. Отдать потомков на воспитание сородичам.

– У тебя на той планете есть родня?

– Сородичи на любой планете. – Нода, кажется, потрясло мое невежество. – Все драффы в родстве. Все драффы – с Мирового Древа.

– И тогда я бы ничего и не узнала?

Нод развернул и сомкнул пальцы вокруг ладони-лица:

– Незачем говорить. Личное дело.

– А теперь тебе некуда их девать?

Один из малявок обнюхивал носок моего ботинка.

– Пока «Тревожная Собака» не вернется на Камроз, – ответил Нод.

Я взглянула на парочку малышей, которые тянули проводок светильника. Тоненькими слабыми голосками они щебетали: «Работа. Работай. Всегда работа».

Механик поднял ко мне лицо и вопросительно склонил его набок:

– У Нода неприятности?

Я посмотрела в черные жемчужинки его глаз и вздохнула:

– Нет, неприятностей не будет. Только ты присматривай за ними, хорошо? Не хотелось бы остаться без воздуха и света, если они перекусят что-нибудь существенное.

Глава 18 Нод

Хорошие потомки.

Быстрые, умные потомки. Уже научились.

На Мировом Древе они бы лечили волокна под корой. Здесь они помогают Ноду.

Помогают в работе.

Работа, потом отдых.

Работа, потом постройка нового большого гнезда и сон.

Свернуться в семейный узел. Защита от бурь. Лечить системы.

Видеть сон о Мировом Древе.

Через несколько часов пора будет дать потомкам имена.

Много думать.

Много решать.

Одного можно назвать по капитану.

Теперь у Беспокойной Псины будет четырнадцать механиков.

Восемьдесят четыре руки.

Сто шестьдесят восемь глаз.

Пятьсот четыре пальца.

Не останется неисправленных поломок.

Чиним все.

Все работает.

Всегда работает.

Работа, потом отдых.

Глава 19 Джонни Шульц

Коридоры были нам не по росту. Слишком велики. Рост нимтокцев – два с половиной метра, и все двери и потолки рассчитаны на этот рост. Мы, крадущиеся по темным туннелям «Неуемного зуда», чувствовали себя детишками, забравшимися глухой ночью в пустой дом. Мы даже голос понизили до шепота.

Свет наших фонариков показывал шестиугольное сечение коридора – расширение в середине позволяло строителям корабля расправить на ходу грудные крылья и разминуться со встречным, не помяв ухоженного оперения о гладкие стены.

Напряженные пятнадцать минут пути привели нас в похожее на пещеру расширение коридора. Насколько я мог судить, пол образовывал неправильный овал примерно тридцати пяти шагов в длину и шестнадцати-семнадцати в ширину. Потолок выгибался сводами.

– Отсюда всего два выхода, – заметила Келли. – От дальней стены мы сможем оба держать под прицелом.

– Годится.

Я помахал остальным. В колеблющемся освещении все выглядели измученными, осунувшимися, придавленными недавними потерями, и я предпочел не задумываться, что будет, если я попробую и дальше гнать их вперед.

– Здесь отдохнем, – объявил я.

– Есть.

Келли стала помогать товарищам сбросить груз и устроиться под изогнутой стеной. Переговаривались все тихо, приглушенно, обычных пикировок не возникало, и я понимал, что у людей на душе. Каждый боролся с шоком. Мы лишились корабля – нашего дома и кормильца. У нас погибли друзья. А сами мы очутились в огромном темном подземном лабиринте, полном неведомых опасностей и построенном расой долговязых птиц.

Я опустился на колени рядом с Эддисон:

– Ты как?

Она выразительно взглянула на меня:

– А ты как думаешь?

– Бывало лучше?

– Чертовски лучше. – Она сухо усмехнулась. – Что ты собираешься делать?

– Затихариться и ждать спасателей. А что? Есть срочные дела, о которых я не знаю?

– Не надейся.

Ее лицо, руки и одежда после нашего безумного рывка в машинный отсек и обратно были все в грязи.

– Просто хотелось бы понять, надолго ли мы здесь зависли.

– Самое малое – на несколько дней.

Я сел прямо и стал смотреть наверх. В созерцании пляски теней по потолку пещеры кроется какое-то древнее утешение, даже если «пещера» эта – помещение инопланетного корабля на дальней окраине человеческого космоса.

– Потом проведем разведку, – сказал я, – но пока все устали, нужно отдохнуть.

Я не рассчитывал уснуть. Пол был не из мягких, а в мыслях царила сумятица. Но под непосильной ношей тело иногда просто отключается. Организму нужно время, чтобы собрать и перераспределить силы, вот он и погружает вас в сон – даже если вам кажется, что вы никогда уже не уснете из страха перед встающими в памяти лицами мертвых.