Арсеньев Сергей Владимирович.Пионер Советского Союз

Да я и так её не бросил бы, мне интересно с ней. Шутка ли, девочка из

будущего! У них же там всё совсем не так, как у людей. В смысле, не как у нас.

Иногда я её даже и не понимаю, эти её оговорки постоянные. Ну, к “проехали” и

“забей” я привык уже, но это ещё у неё из самого понятного. А вот почему фраза

“ты чего, завис?” означает желание собеседника услышать продолжение какого-то

рассказа или истории? При чём тут “завис”?

Или вот взять тот случай с Валькой Смирновым. Тут чтобы вам понятно было, нужно на два года назад откатиться. Это в 38-м случилось, ещё до финской войны.

У нас тогда овощной магазин красили снаружи, мы там бегали, бесились внизу под

лесами, так Валька как-то ухитрился прямо себе на голову ведро с синей краской

опрокинуть.

Ну, одежда, понятно, вся на выброс, включая носки. Волосы тоже не отмыть, пришлось ему наголо стричься. Но краска хорошая была, Вальке кожу до конца

оттереть так и не смогли, сколько его в бане ни скребли со скипидаром. И ходил

Смирнов после этого почти два месяца с лицом и руками такого нежно-голубого

оттенка. С тех пор за ним и приклеилось прозвище Голубой.

Вот, вышли мы с Ленкой из дома, я Смирнова издали заметил и ору ему: “Валька!

Голубой! Давай сюда!! “. Ленка же тихо так спрашивает: “А почему голубой?”. Я и

ответил правду: “Потому что он голубой, только сейчас внешне это незаметно” .

Валька подбежал к нам, здоровается, Ленка же ему вместо “здравствуй” какую-то

кривую полуулыбку изобразила, да рукой так возле бедра чуть шевельнула. Это

поздоровалась так? Сама же она от него бочком-бочком, за меня прячется и

старается в его сторону не смотреть. Мне прямо стыдно за её поведение стало.

Люди точно скажут, что ненормальная.

Ну, и Валька обиделся. А как ещё, тут любой на такое бы обиделся, и я тоже.

Подошёл человек поздороваться, а ему такое. Развернулся он, да и ушёл. Я же

Ленке шепчу, чего, мол, ты? А она вякает, что терпеть парней голубого цвета не

может, её тошнит от таких. Да, какой он голубой, говорю, всё слезло давно, ведь

два года назад было. И волосы у него отрасли на голове. Ничего не заметно уже. И

рассказал ту старую историю с ведром синей краски.

Ленка же стоит, рот открывает и закрывает, покраснела вся. Потом смотрит в

сторону Вальки, а тот ещё не совсем ушёл. Так она как заорёт на весь двор: “Валька! Валенька, прости!!”. И бегом к нему, останавливать. Потом ещё минут

десять извинялась, и чуть ли не целоваться к нему лезла. И что это было? Как

такое понять? Почему в будущем не переносят людей, вымазанных в голубой краске, но стоит им лишь узнать, что на самом деле краска была не голубой, а синей, то

всё резко меняется. Значит, синей краской можно мазаться сколько влезет, а

голубой нельзя? Или я чего-то не понимаю?..

После того, как недоразумение с синей краской успешно разрешилось, начали

постепенно и другие ребята и девчонки подтягиваться. И даже не только из нашего

двора, из соседних тоже. Все помнили, как меня тут два дня искали, да найти не

могли нигде. Многие и сами в поисках помогали. И все, конечно, знали про

девочку, потерявшую память.

Сначала, девчонки утащили Ленку играть в “классы”. Думали, это поможет ей

вспомнить себя. Но Ленка в “классы” играть не умела, она даже и правил-то не

знала. Ей минут десять хором бестолково правила игры объясняли, только попрыгать

на асфальте толком она так и не успела. Дело в том, что подошло уже ну слишком

много ребят, человек сорок, если не больше. И все хотели обязательно посмотреть

(а лучше поговорить) со странной девочкой без памяти. Или хотя бы со мной, что

мне уже через десять минут жутко надоело.

И тогда, раз нас уже так много собралось, кто-то предложил пойти за сараи на

наше место и поиграть во что-то, во что сразу такой толпой играть можно. Толик

за мячиком и кольцами побежал домой, а мы всей толпой отправились за сараи, площадку размечать.

Ленка, правда, играть ни во что не умела. Вообще ни во что. Все удивлялись, как это так, до тринадцати лет дожила, а в такие известные игры не играла

никогда. Ленка же говорила всем, что раньше, наверное, умела, да забыла потом.

Её жалели и дружно помогали “вспомнить” правила игр, о которых Ленка до этого

дня и слыхом не слыхивала…

- …Глупости это всё, - неожиданно вякает Ленка, перебивая Вальку, который

увлечённо пересказывал содержание недавно прочитанной им новой книжки.

- Чего это глупости? Никакие не глупости! - возмущается Валька.

- Ерунда, - повторяет Ленка, хватает меня правой рукой за плечо, снимает одну

туфлю и принимается вытряхивать из неё песок. Уже почти стемнело, мы всей толпой

возвращаемся к нам во двор. Нас ещё много, человек двадцать осталось. В основном

мальчишки, девчонок, кроме Ленки, всего трое, остальные раньше разошлись по

домам. А мы самые стойкие, играли до тех пор, пока площадку видно было. Сначала

девчонки уговорили нас в “тройки со скакалками” играть и мальчишки им позорно

продули. Если бы не Ленка, нас вообще разгромили бы, но Ленка спасала. Она за

девчонок играла, понятно, но прыгала со скакалочкой хуже всех, даже хуже меня.

Впрочем, и с Ленкой-тормозом девчонки всё равно с позорным для нас счётом