Art Deco (СИ)

— И они были неплохо приняты. Публикацией занималось наше семейное издательство, — Джонти с гордостью улыбнулся, но тут же поник. — Мы рассчитывали, что следующую книгу поможет оформить Кристал. Она весьма недурно рисовала.

— Вы и в университете оставались неразлучной троицей?

— Не совсем. Кристал окончила Бернард-колледж. Какой бы умницей она ни была, она все же женщина. Это выводило ее из себя.

— Простите?

— Политика университета. Кристал считала, что они примут любого кретина, если он в состоянии оплатить обучение. А ей не помогут даже деньги до тех пор, пока она носит платье. И ум в самом деле никого не волнует.

— Но ведь она права?

Джонатан пожал плечами, и Мэттью не стал развивать тему. Хлоя бы наверняка нашла, что сказать по этому поводу, но Мэттью не хотел пустых споров. Надкусив сэндвич, он ощутил, как желудок свело от голода, и пожалел, что взял так мало. Некоторое время они ели молча.

— Я хотел спросить вас о Дэвиде, — признался Мэттью, когда их тарелки опустели. Народу в кафе прибавилось. В воздухе пахло кофе и табаком, кафель у входной двери блестел от воды. По оконному стеклу снова барабанил дождь.

— Надеюсь, смогу быть полезен. После происшествия с Кристал он здорово изменился и больше не подпускает меня к себе, — напомнил Джонатан, закуривая.

— Да, но… Может, вы замечали это прежде. На днях я застал его в странном состоянии.

Мэттью тоже закурил, подбирая слова. Он словно снова видел Дэвида, распростертого на зеленом шелке с дымящейся трубкой в бессильной руке. Вот он приоткрывает глаза, взгляд пустой, зрачок — узкая точка. Пара мгновений — и его веки вновь опускаются.

— Он был словно без сознания, — прибавил Мэттью, нервно постукивая по столу коробком спичек. — Но в то же время не спал. Я понимаю, что это очень личное, но ведь вы — его друг… И тоже за него волнуетесь.

Джонатан медленно кивнул. Он смотрел в стол, судорожно протирая свои очки.

— Признаться, — проговорил он, — я не знаю, что вам сказать. Это совсем на него не похоже. Я, к сожалению, не врач и не знаю, что могло оказать такое воздействие. Но у меня есть приятель…

— Нет! — оборвал его Мэттью так резко, что сам смутился. — Нет, Джонатан. Думаю, не стоит. Дэвид бы не хотел, чтобы в это оказались втянуты посторонние. Прошу вас сохранить это в тайне.

— Но то, что вы описываете…

— Джонатан, я прошу вас! — с нажимом повторил Мэттью. От волнения он смахнул пепел прямо на стол, но не заметил этого. — Дэвид нам не простит. Для начала я попробую сам поговорить с ним, — выдавил он. Идея не казалась ему хорошей. Едва ли Палмер станет обсуждать это с ним. Не стоило вообще доверять этот секрет Джонатану. Мэттью уже пожалел, что открыл рот. Лучше бы написал обо всем Хлое. Она ведь медсестра. Но волновать ее Мэттью хотелось меньше всего.

Несколько секунд Джонатан сверлил его взглядом, потом кивнул. Плечи его поникли. Он снова водрузил очки на нос и вздохнул:

— Возможно, вы правы. Дэвид бы этого не хотел. Хотя мне все труднее предсказать его реакцию. То, что вы рассказали, совсем не в его духе.

Отправив письма, Мэттью вернулся в квартиру. Пальто совсем промокло, в ботинках скопилась стылая сырость. Настроение было мрачным. Беседа с Джонатаном мало что прояснила. По крайней мере в отношении главного — зеркал. Зато Мэттью умудрился наболтать лишнего. Всю дорогу он ругал себя за неуместную откровенность. Нельзя было рассказывать Джонатану о том странном происшествии с Дэвидом. Это даже не его тайна. Он вообще не должен был этого видеть. И нет никаких гарантий, что Джонатан не расскажет… например мистеру Палмеру-старшему. Или самому Дэвиду.

Раздраженно сорвав с себя промокшее пальто, Мэттью попытался вслепую пригладить распушившиеся волосы. Джонатан был вежлив и ничего не сказал о его небритом лице, но Мэттью чувствовал ладонь колкую щетину. Он не может отправиться завтра в редакцию в подобном виде. Он не может и дальше гадать, почудилось ли ему отражение в зеркале или же…

В коридоре было темно. Мэттью зажег свет и остановился у дверей в спальню Дэвида. Изнутри не доносилось ни звука. Прочие комнаты были пусты, он успел убедиться в этом. Помедлив, Мэттью глубоко вздохнул и постучал.

Никто не ответил.

Выждав немного, он постучал снова.

— Дэвид?

Тишина.

— Дэвид, пожалуйста, мне нужно поговорить с вами!

Мэттью принюхался, но из-за двери пахло только благовониями. Характерный сладкий запах дыма к ним не примешивался. Или не успел распространиться за пределы комнаты. Мэттью постучал еще.

— Дэвид, прошу вас, это очень важно!

— Уходите, Мэтти, я сейчас не расположен к беседам, — голос прозвучал так близко, словно Дэвид стоял прямо за дверью, почти прижавшись к ней. От неожиданности Мэттью отпрянул.

— Пожалуйста, Дэвид, я не займу вас надолго! — взмолился Мэттью. Сердце быстро стучало. Внутри что-то дрожало ему в такт, как перетянутая струна.

Дверь приоткрылась. Дэвид прищурился от света лампы, упавшего ему на лицо, и бросил на Мэттью недовольный взгляд. Он был растрепан сильнее обычного и кутался в теплый халат, бархатный, на неискушенный взгляд Мэттью.