Art Deco (СИ)

Мэттью вздрогнул, наткнувшись на пламенный взгляд Джонатана. Отставив чашку на столик, тот подался ближе, так что Мэттью захотелось вжаться в спинку кресла.

— Вы расскажите, что с ним происходит? Вы ведь видите его каждый день! Он в порядке? Как вам кажется?

Из-за толстых стекол очков глаза Джонатана казались крохотными, но смотрели так проникновенно, словно пытались прочесть что-то на его лице, написанное мелким-мелким почерком.

— Я… не понимаю, что вас интересует, — смутился Мэттью. — Я ведь едва его знаю. Я не слежу за ним, — к щекам прилила кровь.

Джонатан энергично кивнул и подался еще ближе.

— Конечно-конечно! Вы — человек новый. Но он доверяет вам, ведь правда? Раз он позволил вам жить здесь. Пусть вы не знаете, каким он был прежде, но ведь вы видите, каков он сейчас.

— Когда — прежде?

Втянув носом воздух, Джонатан откинулся на спинку кресла и постучал себя пальцем по кончику носа, размышляя. Поправил очки. Снова покрутил чашку на блюдце, не взяв ее в руки. Мэттью не торопил его. Ему самому требовалось передышка, чтобы немного собраться с мыслями.

— До того, как погибла Кристал, — произнес, наконец, Джонатан.

В комнате стало очень тихо, только дождь барабанил о стекла. Пепел с сигареты Мэттью бесшумно осыпался на паркет.

— Его сестра погибла? — выдавил он потрясенно.

— В прошлом году, — Джонатан сдернул с носа очки и потер пальцами веки. — Мы катались на яхте. Она выпала за борт. Полиция ее так и не нашла.

Он говорил сухо, медленно, каждое слово давалось ему с большим трудом. Вздохнув, он провел по лицу ладонью, словно собирая с него растерянное, несчастное выражение, затем снова надел очки и обернулся к Мэттью.

— Он не говорил?

— Нет.

Мэттью бросил окурок в пепельницу и потер ладони, ему вдруг показалось, что занемели пальцы. В груди было холодно и тесно. Вопросы, просившиеся на язык, растаяли, оставив после себя сумятицу.

— Они с Кристал были очень близки, — произнес Джонатан, глядя в пространство перед собой. — Боюсь, Дэвид так и не пережил этой потери. Они лишились матери, когда были совсем маленькими, вы знаете?

Мэттью рассеянно кивнул, продолжая рассматривать свои пальцы.

— После этого они жили в Луизиане у миссис Мур, это их бабушка. Весьма своеобразная леди. Я ее всегда побаивался, — в голосе Джонатана прозвучал намек на улыбку, но такой слабый, что Мэттью не был уверен, не почудилось ли ему.

— А отец?

— Мистер Палмер — человек занятой. Его работа здесь. Так что… Так что Дэйви и Крисси всегда были вдвоем. Когда они приняли меня, это было как попасть в какой-то чудной тайный мир. Как мир фей. Как будто только мы знаем какой-то очень особенный секрет или… не знаю, — голос Джонатан увял. Снова сдернув очки, он принялся протирать их, продолжая смотреть в пространство. — Мне их так не хватает.

Мэттью наконец поднял на него взгляд. Губы Джонатана едва заметно дрожали.

— Знаете, она звала меня Джонти, — он вымученно улыбнулся. — Как ребенка. Но мне даже нравилось. Я чувствовал себя своим. Дэйви, Крисси и Джонти. Глупо как, — Джонатан снова надел очки и взял свой остывший кофе. — Простите.

— Все в порядке, — заверил его Мэттью.

Джонатан вздохнул и сделал глоток из чашки.

— Мне не по себе в этой квартире. Еще эти зеркала, — он раздраженно кивнул на огромное белое полотно на стене. Мэттью даже подался вперед от волнения:

— Вы знаете, почему Дэвид их заклеил?

Джонатан пожал плечами.

— Он ведь не говорит со мной. Дэвид сделал это не так давно. Я ждал, что он совсем сменит жилье. Даже надеялся на это. Здесь ведь все о ней напоминает, — он кивнул куда-то сторону закрытого рояля. — Может быть, согласись он на поездку, это бы помогло ему развеяться.

— Да, иногда отъезд… может помочь, — пробормотал Мэттью неуверенно. — Но, может, ему нужны эти напоминания? Иногда будто сами стены хранят в себе память. Для кого-то это ценно. И лишиться этой памяти — еще больнее.

Джонатан, помолчав, сделал еще глоток кофе.

— Вы тоже потеряли кого-то? — спросил он негромко.

— Отца.

— Соболезную, — вежливо отозвался Джонатан. Мэттью кивнул, переведя взгляд на белый квадрат скрытого за бумагой зеркала. Мысли были слишком разрозненны, чтобы собрать их во что-то внятное и отчетливое. Он думал о доме, который скоро сравняют с землей. Ничего не останется, даже память со временем потускнеет. Книжный магазин был бы куда лучшим памятником отцу, чем камень на кладбище.

— Дэвиду отъезд бы пошел на пользу, — произнес Джонатан после паузы. — Но он больше и слышать об этом не хочет. Он… вообще не хочет меня слышать.

Мэттью взял еще одну сигарету. Джонатан молча последовал его примеру. Дождь за окном пошел сильнее, но тучи побледнели, и небо казалось белым, как молоко. В комнате стало чуть светлее.

— Вы давно его знаете?

— Мы учились вместе, — отозвался Джонатан. Его чашка почти опустела, и он поставил ее на столик. — Так что — да. У меня трое братьев, но с Крисси и Дэйви я всегда был гораздо ближе.

Мэттью сглотнул. Горло саднило, будто он подавился гладкой прибрежной галькой. Он думал о Хлое и Еве, и от этих мыслей внутри все сжималось.