Арт-Джаз

Утром Коротков первым делом позвонил Ольге. Ее мобильный оказался выключен. Посмотрев на часы, майор решил, что девять утра — слишком раннее время, — а потому с головой окунулся в работу, которой накопилось за эти дни предостаточно. Перебрав все папки, лежавшие на столе, он отобрал те, что требовали немедленного вмешательства: нападение на мужчину на прошлой неделе, в результате которого тот лишился мобильного телефона и бумажника, а также странная история со старушкой, которую, похоже, мошенники нагрели с квартирой, пообещав заботиться о пожилой женщине до гробовой доски, в обмен на несколько подписей в документах, отпечатанных таким шрифтом, что Короткову пришлось подносить листы чуть ли не к самому лицу.

Время бежало быстро, и в одиннадцать следователь снова позвонил возлюбленной. Телефон все так же не отвечал. Это уже было странно. Порывшись в своей записной книжке, Коротков отыскал домашний номер Оли и не раздумывая набрал его. Результат был тем же самым — трубку никто не брал.

Заставив себя расслабиться и перестать беспокоиться, милиционер вновь обратил все свое внимание на текущие дела. Так прошло еще полтора часа. И снова мобильный ответил ему стандартной фразой о том, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Домашний номер встретил длинными гудками, которые, казалось, могли длиться до бесконечно.

Подходило время обеда, а потому с чистой совестью Коротков покинул отделение и на всех парах помчался к Оле домой. Затормозив, визжа тормозами, около ее подъезда, и распугав всех окрестных голубей, он выскочил из машины и вбежал в подъезд. Оказавшись около двери Ольгиной квартиры, он отчего-то, не звоня, тут же начал колотить по ней кулаками. Никто не отвечал.

И вдруг сзади раздались шаги, которые затихли прямо за его спиной. Коротков замер, готовясь осуществить резкий разворот. Но сделать это он не успел. Голос, принадлежавший человеку, стоявшему позади него, тихо обратился к нему:

— Что, уже так соскучился?

Майор повернул голову и увидел Ольгу, которая с обворожительной улыбкой смотрела на него сквозь темные очки. Голову ее украшал черный вязанный берет, одетый чуть набок. В руках она держала мольберт и сумку, из которой торчали кисти.

— С тобой все в порядке? — Коротков почувствовал, что ноги его подкашиваются и он вот-вот осядет на пол. — Я уж думал…

— Я была на этюде, — все также невинно улыбаясь сказала Ольга. — Надо закончить то, что начал Арт. Я работала на бульваре. Уехала из дома в восемь…

— А мобильный, почему мобильный выключен? — Коротков спросил это так требовательно, что почувствовал себя в роли ревнивого мужа, которой заподозрил свою красавицу-жену в чем-то нехорошем. Сбавив обороты, он перешел на более официальный тон, вспомнив, к тому же, что на «ты» они не переходили. — То есть, почему у вас не работал мобильный телефон?

— Я его всегда выключаю, когда пишу. Чтобы ничего не отвлекало. А включить забыла, дырявая голова. — Она хлопнула себя ладошкой по беретке и засмеялась. — Вот такая я рассеянная. Обедать будете?

Оказавшись не готовым к такой резкой смене темы беседы, Коротков промычал что-то нечленораздельное, чем вызвал у Оли еще один приступ очаровательного смеха. Она залезла в сумку, и, порывшись, извлекла из нее ключи.

— Подержите. — Она сунула Короткову в руки свой мольберт, а сама начала возиться с замком. — Вечно заедает!

Справившись с дверью, она вошла в квартиру и предложила сделать тоже самое майору, который все еще топтался в обнимку с мольбертом на лестничной клетке:

— Заходите, что вы там все мнетесь? — Немного капризно потребовала она. Тон этот Короткову понравился.

Он зашел в небольшой коридор, поставил художественные принадлежности к стене и снова застыл в нерешительности.

— Ну, ботинки снимайте! — играючи прикрикнула на него Оля. — Вы что, в гости никогда в жизни не ходили?

— К женщинам — давно. — Коротков присел на корточки и принялся расшнуровывать свои старые ботинки. Сняв один, он обнаружил, что на большом пальце на носке здоровая дырка. На его счастье, рядом стояли закрытые тапочки, которые хоть и были на несколько размеров меньше необходимого, но все равно стали спасением.

— Я руки пойду помою, — сообщил Коротков. — С дороги-то…

— Да, с дороги-то не помешало бы, — передразнила его Оля, скопировав интонацию майора и снова рассмеявшись.