Арт-объект

– Так, – произнес он. – Арбестер. Что все это значит?

Я прошел в комнату, смахнул с дивана покрывало, на котором валялись окурки. Уселся посреди пустого места.

– Это значит, что эфир отменяется, – ответил я. – Твоя съемочная группа, наверное, голову ломает, отчего сигналы с камер внезапно исчезли и почему идет трансляция «Маши и медведя». И что именно происходит в квартире, куда забрался их кумир, чтобы спасти заложницу. Считай это жестом доброй воли. Не мог же я показать всей Версиане, что тебя обошли. Верно?

Меркуцио прищурился сильнее, и я его хорошо понимал. Конечно, он не мог любить подобных игр. Вероятно, он был в тихом бешенстве. Или в замешательстве, что наверняка бесило его еще сильнее.

– Ты сорвал мне трансляцию, – констатировал он.

– Поставил на паузу, – поправил я. – Если ты хотел сделать что-то полезное, мог бы в реальном мире продемонстрировать всем, как круто ты борешься с преступностью в городе.

– И заодно сесть за нелегальный огнестрел, – усмехнулся стример. – Конечно, если бы он у меня был… И сорвать операцию спецназа. Спасибо, нет. Пусть профессионалы работают. Почему ты сам в реале не помог, Арбестер? Ты же такой смелый.

– Моя помощь уже не нужна, – спокойно ответил я. – Пока мы с тобой разговариваем, в Москве тот командир группы захвата, что сейчас в фургончике внизу, изучает данные анонимного звонка, в котором до мелочей указывались тип дверного замка, планировка квартиры, сведения о захватчике и жертве. А также данные о принятых им веществах и сроке их действия.

Я указал на стол перед диваном. На столе лежал шприц.

– Захват состоится через несколько минут, – продолжил я. – Он пройдет гладко и успешно. Невинные не пострадают. Но ты прав, тебе действительно нечего было вмешиваться. Ты мог даже не приезжать. Как ты верно сказал – пусть работают профессионалы.

Меркуцио вырвал из-под стола табуретку. Сел на нее, забарабанил по ней пальцами.

– Ну хорошо, – произнес он. – Что тебе надо?

– Мне нужен коллективный квест, – сказал я. – На группу в несколько сотен человек. Квест, транслируемый из Москвы в Версиану, в котором все присутствующие получат по очку талантов. Ты ведь хочешь этого для своих ребят?

Меркуцио прекратил кошмарить табуретку, подвигал языком за щекой. Я чувствовал, как у него в голове со скрипом вращаются винтики. Самостоятельная активация квестов – это то, чего Меркуцио должен был хотеть больше всего на свете. Не считая, конечно, «Феррари» и «беретты» в реальности. Он подмял под себя целый игровой класс – и не знает, что с ним делать. Это Бурелом мог просто расслабиться и радоваться жизни. Щеголеватый франт передо мной так не умел.

– Что происходит, Арбестер? – спросил он.

Я озадаченно показал по сторонам и ответил:

– Игра.

– Большая игра, – то ли подтвердил, то ли не согласился со мной Меркуцио. – Чересчур большая. И кто-то из нас о такую игру обломает себе зубы. Что вы с Шанталь задумали?

Я помолчал. Если Меркуцио задает такой вопрос для себя – это одно дело. Если для «Сианы» – совсем другое.

– Шанталь недовольна, – сказал я. – Ей не понравилось, что некоторые письма отсылает она, а ответы на них приходят тебе. Меркуцио, тебе точно нравится работать перемычкой между «Сианой» и остальным миром? Даже представить не могу, что ты с этого имеешь. И не говори, что ты человек на зарплате. Не твой уровень.

– Не знаю, о чем ты, – дернул плечом Меркуцио. – И не интересно.

– Озвучивать обновления к игрушке – это уровень пиар-отдела, – сказал я. – У «Сианы» его нет, насколько мне известно. Если этим занимаешься ты – что ж, так тому и быть. Ты выбрал для себя роль комментатора событий, которые проходят без твоего участия. Потому что сам на них не влияешь. Но автономная генерация квестов для себя и целого класса – это то, что заставит людей воспринимать тебя всерьез. Так что не делай вид, будто тебе мое предложение не интересно.

– И как ты собираешься помочь мне с генерацией квеста? – спросил стример.

– Скрытые возможности класса Лимитчиков, – ответил я. – Того самого класса, который ты в начале релиза публично объявил отмененным. Посему ты не сможешь объяснить своим, кто я такой, не слив собственной же репутации. Посему ты и не будешь даже пробовать что-то объяснять. Либо принимай мое предложение как есть, либо не принимай. Нет – я отнесу предложение Коренным.

– Коренным? Не Бурелому?

– С Буреломом мы уже отработали. Все остались довольны.

Меркуцио поднялся, пнул несчастную табуретку обратно под стол, где она и упала. Оперся спиной об угол шкафа, сложил руки на груди. Выражение его лица вкупе с внешним видом были настолько колоритными, что мне захотелось сфотографировать его и повесить картину в Фойе.

Хотя я знал, что Меркуцио при каждом просмотре такого кадра, еще и на фоне обшарпанного жилья, будет продолжать швыряться стульями направо и налево.

– Знаешь, Арбестер, – сказал он, – я пришел в Версиану, чтобы играть. И очень не люблю, когда она играет в меня. А сейчас в меня играешь ты. Верно?

– Мы все друг друга используем с первого часа бета-теста, – ответил я. – Это и есть социализация.