Арт-объект

Я завел мотор, выехал на дорогу. И тут же почувствовал, как меня накрывает. Я опустил стекла до конца. Разогнался, чувствуя несущийся в лицо поток воздуха, слушал рев двигателя, жадно вглядывался в полотно асфальта, исчезающего под капотом. Знакомые атрибуты Москвы, урбанистические звуки города вдыхали в меня жизнь, которая почти вытекла в библиотеке.

Лайм поспешно пристегнулся, с тревогой глядя вперед. Руля одной рукой, второй я вытащил мобильник, набрал номер.

– Камилла, – произнес я. – Ты здесь? Ответь мне, пожалуйста.

– Да, я тут, – отозвалась стюардесса, и я даже всхлипнул. Чудилось, Камилла сидит сзади, на несуществующем сиденье, целует меня в шею, стирая прикосновение нейроразъема.

– Помоги мне найти Джека, – попросил я. – Это очень важно.

– Джека нет в Версиане.

– Да, я знаю, потому что он во внешнем мире. Мне надо знать, где именно. Сумеешь найти? Не знаю, по телефону или как-нибудь еще…

– Минутку… да, вижу. Сигнал Джека перемещается по Ломоносовскому проспекту.

– Совсем рядом со мной, – вырвалось у меня. – Он один? С ним кто-то есть?

– С ним еще три сигнала, которые я опознаю как телефонные номера.

– Он в транспорте?

– Да, черный минивэн.

– Сообщи мне номер, – попросил я. – И, Камилла, спасибо за все. Я тебя обожаю.

– И я тебя, Арбестер. Мне побыть на связи?

– Да.

Лайм, внимательно слушавший мои реплики, хотел что-то сказать, но передумал. Видимо, чтобы чем-нибудь себя занять, он открыл бардачок «Феррари».

– Эй, – сказал он с удивлением. – Да тут ствол. И не один.

Я на миг оторвался от дороги, посмотрел на светящееся отделение для перчаток. Похоже, Меркуцио снарядили не только автомобилем. Его образ собирались использовать по полной.

Лайм держал в руках по пистолету.

– Слушай, это не наши, – заметил он.

– «Беретты», – сказал я. – Заокеанские.

– В Москве?! Откуда?!

– Без понятия. Просто поверь.

Я свернул с Профсоюзной на Нахимовский проспект.

– Камилла, они движутся на юг? – спросил я.

– Да.

– Видимо, они везут Джека с его старого адреса, – догадался я. – Допрашивали, стирали там следы его присутствия. А сейчас едут… не знаю куда. Что там на юге?

– МГУ, – сказал Лайм. – И Раменки.

– Если бы ты хотел спрятать тело, ты бы куда поехал? Не считая МГУ.

Лайм озадаченно повернулся.

– Хочешь выйти? – спросил я.

– Быстровато едем, чтобы выйти, – ответил он, продолжая держать пистолеты. – Подожду, пока остановишься.

Я не собирался останавливаться. На подобную роскошь не было времени.

Нужный мне минивэн я нашел быстро – он как раз сворачивал на пустырь за Раменским бульваром.

– Тише, – говорил Лайм, цепляясь за ручку двери. – Не так быстро… Тише…

«Феррари» врезалась в заднюю часть минивэна под прямым углом. Его колесо полетело мне в стекло вместе с задней фарой – чиркнуло по крыше, падая позади. Черный транспорт завалился на правый бок, проскрежетал по дороге с мерзким звуком. Наподдал мне напоследок дымящимся брюхом.

– Это не Версиана, – напомнил Лайм на удивление спокойно, комкая подушку безопасности.

Я молча забрал у него одну из «беретт». Вышел наружу, снимая пистолет с предохранителя и проверяя магазин.

Минивэн лежал на боку. Его левое стекло выбили изнутри, и навстречу мне выбрался водитель лет сорока пяти на вид, одетый во все черное.

Я прицелился в него из пистолета. Он мгновенно поднял руки, отступил назад. Тут же повернулся и кинулся бежать.

– Здесь, – тихо сказал Лайм, слегка касаясь меня локтем. Он держал второй пистолет, дулом вниз. Мы посмотрели друг другу в глаза и без лишних слов обошли минивэн с двух сторон.

Одна из задних дверей отскочила во время удара и теперь валялась на дороге с оторванной петлей; вторая безвольно болталась. Из-под нее выползал здоровяк, тоже во всем черном.

– Не вставай, – предупредил я, целясь в него.

Он не послушался. Посмотрел на меня. Вытащил пистолет.

Я прострелил ему предплечье, понимая, что своим выстрелом, возможно, напрочь отсекаю свою прошлую жизнь. Охранник «Сианы» с недоумением посмотрел на руку, перебитую в кости. Раскрыл рот, но сдержал крик.

– Пошел вон, – велел я, и он тяжело задвигался вслед за водителем.

Внутри салона горела тусклая лампа. Лайм наклонился, поддерживая висящую дверь.

Следом выполз уже Джек. Он был сильно избит. Правый глаз заплыл, левый дергался. На запястьях – кровоподтеки. Я помог ему выбраться.

Сразу после этого салон полыхнул вспышками выстрелов. Я оттолкнул Джека в сторону, нацелился на нутро минивэна. Лайм меня опередил – быстро сунул руку внутрь, нажал на спуск пять раз.

Джек вцепился в меня, испуская вопли ужаса. Пистолет в моей ладони дергался, и я схватил его обеими руками. Легче не стало.

Мы все замерли. Москва на нас не реагировала. Пустошь оказалась словно созданной для подобных выяснений отношений.

Лайм быстро заглянул внутрь салона.

– Еще один, – доложил он. – Не шевелится, но дышит.

– Оставь его, – сказал я, глядя на Джека. Тот неустанно растирал распухшую щеку.

Шестой игрок протянул мне пистолет рукояткой вперед. Я понял, что домой он вернется сам. Наверняка пешком, темными переулками, через весь город. Я принял «беретту», взглянул с благодарностью.