Арт-терапия – новые горизонты

Winnicott D. The Concept of «False Self»: Home is Where We Start From. London: Pelican Books, 1986. P. 65–71.

Winnicott D. Playing and Reality, London: Penguin Books, 1971.

М. Плевен Изменение восприятия собственного тела: осознание наркоманкой своей телесной идентичности

Создание визуальных образов, как известно, способствует более глубокому осознанию процессов психологической трансформации. Задача арт-терапевта заключается в том, чтобы помочь клиенту выразить его бессознательные переживания, используя те или иные формы творческой работы, связанные с движением, звуками, словом или изобразительным творчеством. В этой статье я опишу, как в изобразительной продукции одной пациентки (я буду называть ее Пиа) по мере посещения группы и осознания ею своего тела образы животных и растений постепенно сменились изображениями различных органов чувств человеческого тела. Появление в ее рисунках этих изображений указывало на то, что она начала принимать и понимать свое тело, и это, в свою очередь, помогло ей удерживать эмоции и способствовало преодолению механизмов расщепления. Я являюсь танцедвигательным терапевтом и провожу работу с выздоравливающими наркоманами (в основном, употреблявшими кокаин и героин) на базе психотерапевтических сообществ Итальянского центра по лечению наркоманов. В своей практике я интуитивно начала использовать такие формы работы, которые предполагают сочетание изобразительной деятельности и движения.

На своем клиническом опыте я убедилась в том, что при работе с наркоманами феномен проективной идентификации приобретает особое значение. В ходе своей предыдущей работы с группами наркоманов я заметила, что в контрпереносе у меня появляются образы двух типов: я представляла себя либо в роли укротительницы львов в цирке (я размахивала хлыстом, заставляя животных подавить свои гнев и враждебность), либо в качестве одной из участниц чайной вечеринки из «Алисы в стране чудес», не обращающей никакого внимания на проносящиеся в голове сумасбродные мысли.

В ходе моей работы с группой из десяти наркоманок между ними то и дело возникали словесные перепалки, и я должна была сдерживать проекции и, в то же время, справляться со своим собственным страхом перед проявлениями в группе чувств гнева, бессилия и отчаяния. Когда я начала работать с новой группой, забота о своем эмоциональном равновесии стала для меня, несомненно, одной из первоочередных задач.

Применяя как директивный, так и недирективный подходы к танцедвигательной терапии, я интуитивно начала предлагать участницам группы воспользоваться объектом, который впоследствии назвала своего рода «котерапевтом» – большим листом бумаги (обычно размером 2х3 м). Я предлагала им этот лист бумаги в качестве постоянно присутствующего в кабинете объекта, не провоцирующего чувство страха. В какой-то мере он отвлекал на себя часть проекций участниц группы. Лист бумаги способствовал развитию их «двигательного языка». В определенные моменты групповой работы лист бумаги становился «экраном» для разнообразных проекций, на котором чувства душевной боли и страха обретали те формы, которые передавали и удерживали примитивные, столь характерные для наркоманов защитные механизмы расщепления и фрагментации.

Я, конечно же, не воспринимаю визуальные образы так, как воспринимают их арт-терапевты, поскольку я таковым не являюсь. Мой собственный опыт связан с использованием тела в качестве основного инструмента выражения эмоций. Теория Бартеньеффа и Лабана (Bartenieff, Laban, 1980), а также представления Кестенберга (Kestenberg, 1975) о двигательном развитии служат для меня основой разделения различных уровней двигательной коммуникации в группе. Для меня также очень значимы работы Винникотта (Winnicott, 1971) о переходных и трансформационных феноменах и объектах. С этой идеей Винникотта тесно связана разработанная Болласом (Bollas, 1987) концепция отношений с матерью (психотерапевтом) как с трансформационным объектом.

Условия проведения работы

Свою работу с выздоравливающими наркоманами на базе психотерапевтических учреждений я провожу с 1987 г. С группой из десяти женщин, в которую входила Пиа, я встречалась один раз в неделю в течение шести месяцев с 1990 по 1991 г., занятия длились по два часа. Средняя продолжительность пребывания наркозависимых в психотерапевтическом учреждении составляет от семи до девяти месяцев.

Прежде чем начать занятия с новой группой, я обычно анализирую опыт своей предыдущей работы, надеясь скорректировать применяемый мною подход. При этом я стараюсь понять, чего больше всего боятся участники группы; как отделить свои чувства от спровоцированных клиентами реакций контрпереноса; как я могу работать с собственными переживаниями, продолжая в то же время оказывать помощь группе.