Арт-терапия женских проблем

В то же время, как отмечает П. Фрейр, осознание и описание угнетения имеет для освобождения принципиальное значение, и несомненно, что с помощью слов можно в какой-то мере передавать чувства и представления. Однако слова не позволяют выражать чувства с достаточной полнотой либо, передавая их с искажениями, не позволяют прийти к пониманию того личного и социального насилия, которое мы переживаем как женщины. Для того чтобы перестать быть жертвами угнетения и поверить в свои возможности, мы должны описать окружающий мир, используя свой собственный язык. Мы не должны бояться почувствовать связанную с этим телесную боль, если хотим освободиться от последствий психических и физических травм. Открывая сферу физических ощущений, интуитивные импульсы и телесные процессы, мы способствуем естественному процессу исцеления. А теперь рассмотрим, каким образом психотерапевтическое пространство в сочетании с изобразительными материалами может послужить освобождению от ложных форм самосознания. Я обращу особое внимание на создание визуальных образов как способа коммуникации, отличного от вербальной экспрессии и позволяющего женщинам почувствовать свою силу и восстановить связь со своим телом.

Освобождение через тело

«Болезнь – это не некое ограниченное во времени событие или сбой в работе организма. Она является способом коммуникации – языком тела или его органов, посредством которого природа, общество и культура общаются друг с другом. Тело можно рассматривать как наиболее непосредственную и близкую к личности среду, в которой проявляются социальные истины и противоречия, а также как локус личного и социального сопротивления, креативности и борьбы» (Lock, Scheper-Hughes, 1987, p. 31).

Патриархальная культура унижает женщину. Она делает нас немыми, культурно невидимыми и неравными мужчинам, лишает нас возможности реализовать свой потенциал. Угнетение проявляется не только в нашем психическом состоянии, но и в состоянии тела. Вместо того чтобы, как это было принято, рассматривать зависимое поведение и эмоциональные нарушения как признак психических расстройств, некоторые теоретики культуры (Fernando, 1995; Fulani, 1997) считают их реакцией на дегуманизирующие практики патриархальных, империалистических властных структур. Наше тело является «зеркалом» угнетения, а потому оно также является локусом сопротивления ему, тем инструментом, используя который, мы можем себя освободить. Фрейр отмечает, что для того, чтобы подлинное освобождение стало возможным, необходимы не только рефлексия, но и действия, направленные против угнетения.

Мерло-Понти напоминает о том, что наше познание мира является чем-то большим, нежели сугубо ментальным, интеллектуальным процессом. Принадлежность к физическому миру предполагает постижение смысла бытия на феноменологическом уровне путем включения тела в процесс деятельностного осознания его сенсорных, моторных и аффективных возможностей. Мы постигаем мир посредством тела. Из этого следует, что связь тела с миром принципиально важна для осознания и что мы не можем освободиться лишь на ментальном уровне и нуждаемся в освобождении на уровне телесном.

Психотерапевты Макдугалл и Орбах убеждены, что фокусировка на теле задает процессу исцеления определенную направленность, предполагая психотерапевтическую работу на личном и культуральном уровнях. В процессе работы с женщинами, страдающими нарушениями пищевого поведения, Орбах сформулировала понятие «ложного тела». Она пишет о женщинах, не имеющих устойчивого, аутентичного физического образа «Я». Мы действительно часто ощущаем свое тело как предмет манипулирования, либо как нечто, что можно демонстрировать окружающим.

Орбах ссылается на Макдугалл, согласно которой, тело является средством преимущественно невербальной экспрессии и позволяет выражать наиболее ранние переживания дистресса на уровне физических симптомов. При этом тело выступает в качестве «вместилища неосознаваемых или не поддающихся контролю переживаний и внутренних конфликтов». Можно говорить о том, что тело является инструментом «эмоциональной памяти», запечатлевающим травматичные события на физическом уровне. Создание нового телесного образа «Я» предполагает физическое отреагирование травматичного опыта.