Артефакт

Я ухмыльнулся… Как иначе мог «здравомыслящий» человек реагировать на подобные заявления? Однако в данной ситуации мои здоровые рефлексы меня явно подводили…

– Что тут смешного? – поднял брови Кегля. – Допустим, мы с тобой остаемся в здравом уме: разве нам это чем-то поможет? От этого только хуже, по-моему.

– Ничего смешного, – согласился я. – Однако вспомни: стоило мне пошутить, как доктор все карты слил про свои бредовые махинации. Значит, есть в этом резон…

Я хотел лишь подбодрить Кеглю, но он, похоже, совершенно утратил чувство юмора.

– О чем ты говоришь! – раздраженно воскликнул Виталик. – Это просто случайность. Да и какое это имеет значение, если для них тут ничего смешного нет, если для них все это – реальность…

Кегля запнулся на последнем слове и смолк: очевидно, это понятие в последнее время слишком уж сильно себя дискредитировало.

А я подумал о том, что суть юмора не так уж и проста, как кажется в свете нашего легкомысленного восприятия этого увеселительного «продукта». Ведь понимание юмора вовсе не равнозначно пониманию причин его воздействия, наоборот – всерьез мы совершенно не в состоянии понять, почему что-то смешно, а что-то нет. Мы просто искренне радуемся чему-то, а чему – не способны даже объяснить вразумительно. Возможно, того загадочного «наполнения», о котором вещал Кегля, в юморе еще и побольше, чем в «правде»…

– Значит, чего-то тут не хватает, в этой реальности, – глубокомысленно констатировал я.

– Так ты, наконец, заметил! – криво усмехнулся Кегля. – Ну, слава богу…

– В той тоже что-то не так, – добавил я.

– Знаю, – кивнул он.

– Возможно, их больше, чем две.

– С чего ты взял? – насторожился Виталик.

Я напомнил, как повстречался со своими киллерами на «неопознанной территории», а потом вкратце, стараясь не задевать его чувств, изложил содержание последнего разговора с Ольгой. В заключение я привел в пример две неудачные попытки «освоения» банковских ячеек.

– Логично, – не особенно охотно согласился он. – И сколько тогда их может быть? Три?

Я пожал плечами.

– Может быть и тридцать три. Почему нет?

– Потому, что тогда бы мы встречались намного реже… Ведь это же ты?.. – подозрительно покосился он на меня.

– Не знаю, – покачал я головой. – В прошлый раз у тебя тут все попроще было…

– Но я-то тоже это заметил, – недоверчиво усмехнулся Кегля. – Ты мне голову не морочь…

– Хорошо, – согласился я, – не будем усложнять… Давай лучше попробуем сопоставить все это с родословной медальонов – ведь с них все началось…

– Это понятно, только что еще за родословная?

– Их происхождение… В каждом случае – со мной, с тобой и с Насимом.

– С Насимом?

– Я своими глазами видел две одинаковых фотографии: на одной из них Насим с медальоном на шее, на другой ты… Старик, который всучил Насиму медальон, – тут же на месте отдал Богу душу… То есть в каком-то смысле можно сказать, что Насим стал его наследником. Правильно?

– Ну, я бы не рискнул делать такие произвольные выводы… Я понимаю – на войну можно многое списать – но уж если твой Насим забрал золотой медальон у умирающего старика, то честнее было бы назвать это мародерством…

– Ты идиот, Кегля! – разозлился я. – Ты что, думаешь, мы туда наживаться поехали? Ты за кого меня принимаешь?

– Ну не ты же взял этот медальон… а Насим… – хладнокровно парировал Кегля. – Я же тебя ни в чем не обвиняю.

– Если бы Насим повел себя как мародер, он бы тут же перестал быть моим другом и получил бы от меня по морде… А если бы я не был русским, вообще пошел бы под трибунал…

– Ну ладно, извини. Я не хотел никого обидеть, – скорчил виноватую мину Виталик. – Я же не знаю, что там у вас в Африке за порядки.

– Но меня-то ты знаешь! – фыркнул я. Виталик промолчал. – Кроме того, ты и сам получил точно такой же медальон, из рук того же самого старика…

– Я?! – выпучил глаза Виталик. – Ах да… Точно… Ты же говорил, – вспомнил он. – Но это ведь не я – это тот, другой, с которым вы вместе воевали…

– Я с ним не воевал, – вздохнул я. – Но с ним вместе воевал мой двойник из этой реальности. И у него тоже каким-то образом оказался медальон… Этот медальон достался по наследству уже мне, но я его, к сожалению, упустил.

– Тебе его действительно отдали как наследнику? – удивился Кегля.

– Нет… В данном случае я забрал его сам.

– Забрал… – обличительно сощурился Виталик. – У трупа… Значит, говоришь, дал бы своему дружку французу по морде за такие дела…

– Кегля! – взмолился я. – Не мешай ты Божий дар с яичницей! И откуда в тебе столько сарказма, наркоман хренов! По-твоему, мне нужно было медальон ментам оставить? Чтобы они его на складе похоронили или сбагрили по-тихому какому-нибудь скупщику?

– Я этого не говорил…

– Ладно, так ты будешь меня слушать или тебе это все не интересно?

– Я тебя слушаю.

– Так вот… учитывая то, что реальностей не две, а три (если, конечно, все на этом заканчивается), по идее и медальонов должно быть три: один Насима, другой твой и третий, видимо, мой – иначе как бы я в это дело вообще оказался замешан?