Артефакт

Муравей спешит к нам, в его движениях нет суеты, он знает что делает. Челюсти открываются, в тусклом свете фосфоресцирующих образований, они матово блестят, как лезвия правильной заточки. Бросаю в его пасть бластер, слышится хруст и на землю он падает, перекушенный пополам. Мимоходом удивляюсь, не ожидал такой мощи челюстей, на последнем издыхании, бросаюсь вперёд, толкая перед собой обратившегося в столбняк Семёна. От чувствительного толчка, мой друг быстро приходит в себя, начинает с бешенством вращает топором и даже перерубает шею у одного из муравьёв, но отряд не заметил потери бойца, в безумном темпе напирают на нас, обливая нас какой-то гадостью, от которой другие муравьи буквально сатанеют. Как и Семён, занимаю удобную позицию, взмахиваю мечом, лезвие словно резануло по стальной броне, муравей заваливается на бок, но он уже вновь на лапах, щёлкнули челюсти.

— Надо бить в сочленения! — выкрикивает Семён, и рубит топором по подвижной шее. Ещё одна чёрная голова, шевеля усиками, отлетает и крутится у наших ног — какая удача! А всё пространство заполнено блестящими телами — отряд вновь не заметил потери бойца.

— Бежим!!! — ору я и дикими скачками устремился к непонятному сооружению, которое словно проявилось в темноте. Под нависающей над ним бетонной балкой, я замечаю… открытую дверь. — Это бункер! Быстрее туда!

Вваливаемся в тёмное помещение, на удивление легко запираем за собой дверь. Очень вовремя, кольцо из муравьёв нас полностью окружило. Ржём как лошади, долго не можем успокоиться, внезапно разом замолкаем, несколько минут сидим в полной тишине, затем Семён глубокомысленно изрекает: — М-да…

— Согласен, — киваю я. После этого красноречивого разговора сидим ещё минут десять, наслаждаемся покоем и тишиной.

— Темно как у… — Семён не договорил, он всегда отличался интеллигентностью, но я и так понял, что он хотел сказать.

— Придётся на ощупь, мой друг. Бластер я потерял, да и батареи разрядились, факелов нет.

— Интересно, где мы?

— Здесь, — уверенно заявляю я.

— Это понятно… — удовлетворяется моим ответом Семён. — Ну, а всё же, как ты думаешь, что это за бункер?

— Будешь смеяться, но я не знаю.

— М-да…

— Вот именно, — поспешно соглашаюсь я.

— А тут неплохо, тихо и так спокойно. Пошарю как я здесь, может, чего нащупаю, — о камни лязгнул топор, Семён завозился и с кряхтением куда-то пополз. — Как здесь темно! — он едва не выругался, ударившись обо что-то головой.

— Так свет включи, — шучу я.

Возникает тишина, затем Семён забормотал и стал шарить ладонью по стенам.

— Что ты делаешь? — ироний спрашиваю я.

— Выключатель ищу.

— Нашёл? — меня разбирает смех.

— Угу, — слышится невозмутимый голос друга. Что-то щёлкнуло, и я жмурюсь от неожиданной вспышки света. — Оказывается, всё так просто, — слышится довольный голос друга.

Я осторожно открываю глаза, мы именно в бункере. Стены из металлизированного бетона, матово отсвечивают при свете дискообразных ламп. А вот и пульт управления — стол из того же бетона, а над ним панель, на первый взгляд, из пластика. На гладкой поверхности масса кнопок и тёмных экранов непонятных приборов, а также, из потолка выдвинута ребристая труба с окулярами на конце.

— Блин… перископ! — догадываюсь я.

— Сейчас посмотрим! — Семён с грохотом опускает топор, ломится к пульту управления, словно дикарь каменного века.

— Вряд ли там что-то видно, стёкла, вещь, аморфная, от времени должны давно оплыть, — я остужаю его порыв, шарю взглядом по панели с бесчисленными кнопками, знать бы их предназначение.

— А если не из стекла… а из алмаза? — выпалил друг и сам смутился от произнесённой глупости.

Я хмыкаю, а он поворачивает окуляры к себе, протирает кончиком куртки, удивлённо цокает языком: — Словно вчера полировали, даже розоватая плёночка есть.

— Значит из алмаза, — опешил я., но подумав, добавляю, — или здесь присутствуют несколько цивилизаций и одна сменяет другую и этот бункер, остатки более-менее современного мира.

Семён прильнул к окулярам, хмурится: — Полная темнота, — с досадой произносит он.

— Так её выдвинуть надо. Здесь простая механика. Колёсико видишь? Попробуй покрутить.

— Тоже дело, — Семён сконфуженно улыбается, уверенно крутит, не переставая смотреть в окуляры: — Здорово, всё как на ладони… и светло!

— Оптика ночного виденья, — уверенно говорю я. — Что наблюдаешь?

— В центре как круг с радиально отходящими кольцами…

— На пустыре круг? — я поднимаю на него удивлённый взгляд.

— Да нет же, это в самих линзах, а на развалинах всё так же хозяйничают наши муравьи.

— А не оптический ли это прицел? — я замечаю на ребристой трубе выемку и обычный курок. — Дай я погляжу, — бесцеремонно отталкиваю друга и впиваюсь в окуляры.