Артефакт. Эпизод второй

— Да, конечно. Два месяца назад Виктор стал меняться. Постоянно сонный вид, будто он не высыпается. Круги под глазами, неопрятный внешний вид. Признаться, я даже подумал, что у него случилось головокружение от успеха и он стал пить. Или того хуже — начал принимать наркотики. Такое бывает, когда человек, у которого раньше долго ничего не получалось, вдруг оказывается на гребне волны. Однако, мои люди, которые за ним приглядывали, не увидели ничего такого. Он вел прежний образ жизни, допоздна сидел в офисе с документами, отказывал себе в выходных, но ночевал всегда дома. Единственным изменением в его жизни стало появление бывшей супруги.

— Они были разведены?

— Просто разошлись, не официально. Альбина, жена Виктора, как я понимаю, просто не выдержала постоянных неудач мужа, и в какой-то момента ушла от него.

— А когда у него все наладилось, вернулась?

— Так часто бывает и я не придал этому особого значения, лишь порадовался за партнера, у которого получилось не только дело построить, но и жизнь подлатать. Теперь же, я смотрю назад, и понимаю, что плохое самочувствие у Виктора началось именно тогда, когда к нему вернулась Альбина. Понимаете, Антон Вадимович, довольно странно, когда человек сгорает буквально за месяц сразу после того, как у него начало все получаться.

— Ну, я и не такое встречал. — деланно небрежно заметил я, хотя на этом фактике напрягся.

— И я, не сомневайтесь, все-таки поболее вашего небо копчу. Но тут — все так совпало. Болезнь моего партнера, которая сожрала его за столь короткое время, его вернувшаяся супруга, но главное — скорость, с которой эта вдовушка поспешила заявить о своих правах на наследство.

— Она пожелала продать долю?

— Не сразу. Сначала она хотела заменить мужа, войдя в бизнес партнером. Но Виктор был толковым экономистом, имел аналитический ум и огромный опыт накопленных ошибок, а его супруга, уж простите, являлась не более чем красивой пустышкой. Работала в салонах красоты…

Для Дмитрия Игнатьевича, это, видимо, было исчерпывающей характеристикой. Далее, он подробно рассказал, какой прожигательницей жизни была новоиспеченная вдова, как часто посещала ночные клубы и меняла ухажёров, и что за «ужас» твориться на ее страничке в популярной социальной сети «Мой круг». В общем, для фермера было совершенно неприемлемо, чтобы такая «особа» вошла в дело, стоимостью уже около шестидесяти миллионов рублей. И тогда он предложил выкупить ее долю.

— Дорого? — уточнил я.

— Это была достойная цена. — с едва слышимыми оправдывающимися нотками ответил Светлов. — Половина прибыли компании, за вычетом налогов, фонда оплаты труда, аренды помещений и амортизации оборудования…

— Сколько именно?

— Девять миллионов. Поймите правильно, выкуп доли у человека, которому актив достался в наследство, производится совсем по другим критериям, нежели рыночная оценка. Но она воспротивилась, решила, что я просто поделю все пополам и отдам ей ее долю. Жадность взыграла, полагаю.

И не только у Альбины Гущевой. У фермера тоже, я отчетливо слышал, как говоря о справедливой оценке, он врет. Но, при этом, прекрасно его понимал. Отдать тридцать или около того миллионов… Не знаю, смог бы я.

— Она подала в суд. А когда узнала, что я написал заявление в УБОМП, стала еще и грязь на меня лить.

Он увлеченно рассказывал об информационной войне, которую они вели с женой покойного партнера, из чего становилось понятно, почему Морозов, ведущий это дело от моей бывшей управы, поставил на нем метку «отказать» и называл разбирательство «спором хозяйствующих субъектов».

Мне же не давало покоя тот факт, что фермер был абсолютно правдив, когда говорил об артефакте. Понятное дело, что он мог верить в то, говорил, но откуда вообще мысль об магическом воздействии на его партнера могла заползти в его голову?

— Да от Альбины, честно говоря. — ответил он, когда я задал этот вопрос. — Я этого не сообщал вашим бывшим коллегами, только Агриху Дартаховичу, поскольку мы уже вели тяжбу, и она бы могла использовать такие откровения, как давление на суд. Еще бы и вывернула все так, чтобы я виноватым остался я. Поэтому, прошу то, что я вам сейчас скажу, без крайней необходимости не обнародовать.

Вот тут у меня стойка и сработала. Недостающий элемент, который, возможно, сделал невозможным раскрытие преступления месяц назад.

— Конечно. — легко согласился я.

— Альбина подарила Виктору медальон в знак воссоединения. Довольно страхолюдный, какая-то поделка, если честно. Что-то вроде свинцового блина, на котором весьма грубо были выцарапаны черты страшной рожи. И Виктор носил его постоянно на кожаном шнурке. Еще и хвалил свою супругу постоянно, мол, какая она умелица, сама сделала такую красоту. Понятно, что я это никак не комментировал, сами же знаете, влюбленные мужчины не вполне адекватны.

— И вы считаете, что это был проклятый артефакт? — я постарался всеми силами скрыть разочарование в своем голосе. Пустышка!

— Ну или что-то такое. — смущенно признал Светлов. Как всякий обыватель, в магии он разбирался препаршиво.