Артефакт оборотней (СИ)

Катюша, девочка, как называла её Марта, была женщиной на вид за 50. Тёмно русые волосы, заплетённые в косу, приятное лицо и улыбка не только на лице, но и в глазах. Она попросила меня раздеться, чтоб снять мерки и я молча, с улыбкой, наверное похожей больше на оскал, разделась до нижнего белья. Обмеряв меня вдоль и поперёк портновским метром, Катерина спросила, заглядывая в глаза:

— Умаялись небось сегодня? Вид у вас дюже уставший.

Я кивнула:

— Да, день выдался очень тяжёлый.

Одеваясь я уже не слушала беседующих женщин, со мной происходило нечто странное: руки начали дрожать, на глазах грозились вот вот выступить слёзы. Обида, тоска, непонятная боль наваливались, словно бетонная плита. Не понимая происходящего, я задышала чаще, стараясь сдержать чувства, заозиралась по сторонам, готовая убежать, спрятаться. Марта заметив моё состояние, быстро выпроводила Катерину и приобняв меня за плечи, утянула на диван, где у меня, словно прорвав плотину, хлынули слёзы. Сотрясаясь в рыданиях, я вспоминала всё рассказанное сегодня. В душе бились, сталкиваясь, мысли: «За что?» Всю жизнь скрываться, прятаться как улитка в раковину от всех и даже от единственного родного человека. Вспомнились окружающее меня презрение, жалость в глазах, постоянные смешки не только за спиной, но и в лицо — всю жизнь они сопровождали меня. Ярость, боль рвались из груди и я откинув голову закричала. Громко, надсадно, рыдая кричала не чувствуя руки фактически чужой женщины, которая удерживала меня, гладила, что-то шептала. Выкрикнув всю боль, хотела отстраниться, но Марта удержала и привлекла меня обратно к себе. Уронив голову ей на плечо, я всё ещё шептала: «За что?». «Ненавижу! Ненавижу всех людей, они твари!». Вспомнив виновника всех моих бед — отца, яростно, икая и судорожно всхлипывая после уже отступившей истерики, шептала раз за разом: «Ненавижу!». Сквозь пелену отчаяния, обиды и ярости слышался голос: «Хорошая, хорошая моя девочка. Покричи, покричи. Поплачь. Так нужно! Так будет легче» и всё гладила меня по голове, удерживая и прижимая к себе. Дыхание моё стало понемногу выравниваться, подняв голову, убрала прилипшие к мокрому лицу волосы: «Ссс па ик, спасибо ик». Мелькнула мысль, что за всю жизнь, меня ещё никто и никогда не утешал, мама никогда так не прижимала к себе, не гладила по голове, приговаривая что-нибудь доброе. Я должна была сдерживать свои чувства и не жаловаться, училась решать все проблемы самостоятельно. От этих мыслей слёзы опять потекли из глаз и меня опять притянули и приласкали. Постепенно поток слёз стал иссыхать и меня начала колотить нервная дрожь. Я отстранилась и обняла себя за плечи. Марта встав, потянула меня за собою. Я же как бездушный болванчик, пошатываясь, пошла за ней.

— Вот Леюшка, умойся. Холодная водица заберёт часть плохого, умойся, — и подтолкнула меня к раковине. Холодная вода принесла облегчение. Долго я так простояла бы, нагнувшись над раковиной, набирая в пригоршни воду и медленно омывая лицо, но Марта оттянула меня, вытерла лицо, опять проводила в комнату, усадила на диван.

— Выпей моя хорошая, счас тебе необходимо.

Мне в руки сунула стакан и я не смотря что там и не принюхиваясь, выпила одним махом. Марта мягко, но настойчиво уложила меня, убрав в сторону всё ещё распущенные волосы, присела рядом. Меня гладили по голове, рукам, а я даже не заметила, в какой момент глаза закрылись, и я провалилась, в такой необходимый для меня сон.

Марта ещё посидела некоторое время на краюшке дивана раскачиваясь с закрытыми глазами. Тяжело встала и, негромко что-то бормоча под нос, ушла.

В комнате стояла тишина и лишь старинные часы негромко отмеряли ход времени. Постепенно опускались сумерки, тени удлинялись. На пороге показался мужчина, с минуту постоял, словно раздумывая о чём-то, но вот решился и подошёл к дивану. Максим, а это был он, как и ранее Марта, присел на край и протянув руку убрал с моего лица спутанные пряди волос. Рука задержалась и вот он, уже прихватив ещё одну прядь, пропустил её сквозь пальцы. Волосы чёрным, блестящим шёлком скользнули по мужской ладони и упали на подушку, спускаясь дальше, концами разметавшись на полу. Мужчина глубоко втянул воздух, словно пытался из запахов витавших в комнате, вычленить один. Нахмурился, обвёл взглядом лицо, пробежался по спине и протянув руку поправил на мне покрывало. Но я спала, ничего не зная о визитёре, не слыша его удаляющихся шагов.

ГЛАВА 6

Валлия

«Когда мне тяжело, я всегда напоминаю себе

о том, что если я сдамся — лучше не станет»

Майк Тайсон