Артефакт Пиритаза

Урок изучения местного языка продолжался. Махмур показывал на предметы: стол, лавка, чашка на столе, окно, стена, дверь – и называл их своими словами. Дальше последовали части тела. Настя внимательно слушала, повторяла новые слова вслух и переводила их Артему. Помимо узнаваемых существительных, она улавливала и другие слова, связывающие эти существительные во фразы и предложения. Труднее было с глаголами. Настя показывала Махмуру движения и вопросительно глядела на него. Тот называл: встать, сесть, идти, посмотреть, говорить. Сложнее было со словом бежать. Пришлось Насте изобразить бег. Ей помогало то, что строение речи туземцев очень походило на привычный русский язык, даже звучание некоторых слов было похожим. Артем почти сразу обратил на это внимание. Вскоре он уже без Настиного перевода смог понимать то, что говорил Махмур.

Они так увлеклись этой игрой в слова, что не заметили, как пробежало время. В комнате из-за занавески появилась невысокая женщина. В самом настоящем платье, только с поблекшим уже неразличимым рисунком, с неглубоким вырезом на груди, с зауженной талией и широким подолом. Волосы, такие же темные, как и у Махмура, заплетены в аккуратную длинную косу. Глаза серые, как у Лики.

«Обедать», – произнесла женщина. Как ни странно, Артем ее замечательно понял. От этого слова у него в животе заурчало так громко, что даже Настя услышала и укоризненно посмотрела на него.

Скрипнула входная дверь, и в комнате появилась Лика.

– Тебя только к обеду и увидишь, – бросил дочери Махмур.

– А я что, возилась с жеребятами, – Лика зыркнула в сторону Куропаткиных и подмигнула им.

– Присаживайся, – сказал мужчина, вставая с лавки. – Мы с матерью после вас поедим.

Перед детьми поставили миски с каким-то варевом. Артем сразу обратил внимание, что миски были эмалированные. Правда, эмаль местами потерта и сколота. Но сам факт! Не какие-нибудь там глиняные или деревянные, и даже не чугунные, а самые настоящие эмалированные миски из металла, какие ему не раз приходилось видеть у себя дома. А еще к мискам дали ложки, из привычной нержавеющей стали. Они даже поблескивали на свету. Хоть Артем и не особо любил изучать историю, но он знал, что у древних людей не могло быть такой посуды. Ее можно изготовить только в фабричных условиях. Откуда у этих диковатых людей фабрики? Или в этом мире есть и более цивилизованные народы? А посуда попала сюда путем обмена, например? Он поделился своими мыслями с сестрой. Настя в ответ пожала плечами. Ее куда больше занимал густой суп, от которого исходил вкуснейший запах вареного мяса. Поэтому она, недолго думая, схватила ложку и принялась активно поглощать принесенное варево. Артем тоже не стал предаваться рассуждениям. Подумать о посуде можно и потом. А суп так манил своими ароматами, что Артем через мгновение уже и забыл о странностях местного быта. Он ловко орудовал ложкой и время от времени бросал взгляды на новую знакомую, сидевшую напротив. Лика, тоже посматривала на гостей, но ела не торопясь. Судя по лукавым искоркам в глазах, ее забавляло то, как Артем и Настя набросились на еду.

– Вы, я смотрю, проголодались, – наконец, произнесла девочка.

– Угу, – ответила Настя, проглотив последнюю ложку супа. После чего она облизала ее со всех сторон.

– Ну как, научились говорить по-нашему?

– Мало, – ответила Настя, поскольку больше не находила других слов.

– Ничего, с моим папой вы научитесь.

– А с тобой? – спросил вдруг Артем, сам не ожидая того, что сможет сказать это на языке девочки.

– Можно и со мной, – кокетливо произнесла Лика.

Глава 6

После обеда Махмур повел гостей к жрецу. Его дом располагался на другом краю деревни. Пока они шли по улице, местные жители, встречавшиеся по пути, с удивлением разглядывали спутников Махмура. С виду дом жреца не отличался от других. Но когда они вошли внутрь, увидели одну большую комнату, ее стены украшали разные по размеру картины без рамок. Даже нет, не картины, а самые настоящие фотографии. Выцветшие местами изображения поразили Артема. Там были и красивые здания с причудливой архитектурой, и лица людей, ухоженные и с аккуратными прическами, совсем не похожие на лица местных жителей, и даже техника, напоминающая привычные автомобили и самолеты. У дальней стены возвышалось что-то, наподобие печи, выложенной из камня с огромным очагом, где краснели раскаленные угли. Сам жрец, со свисающими на плечи седыми волосами, сидел на низкой лавочке спиной к вошедшим и что-то бормотал себе под нос. На нем была объемистая куртка, явно с другого, более широкого плеча, с камуфляжными разводами, потускневшими и полустертыми. На локтях нашиты латки из кожи.

– Приветствую тебя, Рудбай, – обратился Махмур к хозяину дома. Тот развернулся и посмотрел на вошедших. – Вот, привел к тебе двух детей из неизвестного племени. Тебе решать, что с ними делать.