Артефакт правды

— Эм. Не знаю, думаю, что-то в одном из двух платьев, — и что тут скажешь, если отец собрал мне вещи как мужчина — только первая необходимость и учёба. О таком событии, как бал он не подумал, зато есть два домашних платья.

— Что? Ты серьёзно? — к счастью, в класс зашёл учитель, и эта тема откладывается до вечера.

Да-да после занятия я честно сбегу в библиотеку, а оттуда к директору.

Моя кошка в предвкушении радостно перебирала лапками и ждала, когда же мы дойдём до нашего дерева. И вновь она носится по лесу, катается в траве, как сумасшедшая. Наслаждается свободой и сумерками.

— О, ты пришла! — директор так светло улыбнулся, что сердце сжалось. — Очень рад. И спасибо за гостинец, но, право слово, в этом нет необходимости.

Он подставил большую миску, и кошка гордо положила свою добычу: двух фазанов. И всё повторилось: кошка лежала, наблюдая за ловкими руками мужчины, а он готовил нам ужин. И вроде тишина, а приятная. Домашняя.

— Ну что ж, милая гостья, сегодня я утвердился в том, что ты моя ученица. Ты пропустила нашу встречу, потому что готовилась к итоговым, — кошка дёрнула ухом, но глаз не отвела. Мы уже поужинали, и мужчина пересел ближе к печке, и даже лавку придвинул, чтобы и мы могли греться у огня. Осень становится всё холоднее, иногда бывают и заморозки. — Признаваться кто ты по-прежнему не хочешь? Ну хорошо, тогда продолжим нашу беседу…

Сегодня он рассказывал о том, как делать внушение, как менталист «просматривает» другого. Слушала затаив дыхание. И было очень жаль, что из-за браслета не могу ничего попробовать — мне не хватит силы. Но и снять его пока не могу. Отец говорил, что оборотни сразу же почувствуют во мне последнюю из  рода, а Шарух узнает где я.

Так что слушала я увлекательный рассказ директора и вздыхала про себя. Но я верю, что однажды смогу всё это попробовать и не становиться «заложницей» своего дара.

В комнату вернулась привычно глубоко за полночь. И каково же было моё удивление, когда увидела злую Яруш сидевшую, скрестив ноги на своей кровати.

— Где ты пропадаешь?!

— Да так по лесу гуляла. А ты почему не спишь?

— А как я могу спать, когда моя подруга и соседка на бал собралась идти в домашнем платье?!

— Яруш, ложись спать, ничего страшного не произошло, — и в жизни не признаюсь, что обида душит и только гордость не позволяет дать волю чувствам. — Это всего лишь школьное собрание.

— Алитея. Как ты можешь так говорить?! — девушка соскочила с кровати и взяв моё лицо в ладони подняла, заглядывая в глаза. — Это же бал!

— Яруш, — дёрнула головой и отошла на два шага назад. — Ничего страшного нет в том, чтобы прийти в скромном платье. Если помнишь у меня нет титула, поэтому ни о какой роскоши и речи быть не может. Так что домашнее платье вполне себе ничего вариант.

— Нет. Это не так, Алитея. Даже скромное платье может быть бальным. У меня есть два платья, которые я ни разу не надевала — примерь!

— Нет.

— Ну, пожалуйста, — она умоляюще на меня посмотрела, сложила перед грудью руки и я сдалась. Почти. — Яруш, милая, спасибо за заботу и желание помочь, но я почти на две головы ниже тебя. Мне не подойдёт ни одно из твоих платьев.

Понимание мелькнуло в глазах девушки и, грустно опустив голову, села на кровать, чтобы через мгновение сияющей подскочить и крепко сжать мои плечи:

— Алитея, так мы можем укоротить платье!

— Нет, Яруш, мы ничего укорачивать не будем. Ты не настолько богата, чтобы раскидываться красивыми платьями.

— Но тебя же наверняка похвалят при всех. У тебя высший средний балл. Алитея соглашайся.

— Нет, Яруш. Всё нормально. Правда. Ложись спать.

Я прошла к своей тумбочке, кинула на неё сумку. Неудачно. Она упала и из неё выкатился синий флакончик. Яруш в мгновение ока оказалась рядом и подняла его нюхая.

Глава 8

— Ммм, какая прелесть. Что это?

— Да так, капли.

— А зачем тебе они? Это же не сонные капли.

— Отдай, — я протянула руку раскрытой ладонью вверх.

— Нет. Ты сначала скажи зачем тебе они.

— У меня устают глаза, — почти не соврала, но говорить что-либо иное не имеет смысла. Вот недоговорить другое дело.

— Ууу, жаль никакой тайны, — я забрала флакончик и спрятала в сумку. — Вы, люди, такие слабые.

— Уж какие есть, — и, чтобы прекратить этот разговор, взяла вещи и пошла в душ ополоснуться перед сном. Уже у дверей ванны она опомнилась:

— А как же платье?!

— У меня есть платье. Всё ложись спать, — не дожидаясь ответа, спряталась за дверью.

Я не строю иллюзий завтра она начнёт всё сначала. Но это будет завтра. А сейчас душ и спать.

— Алитея, — требовательный голос и бесцеремонная рука дёргающая меня за ногу не давали ни единого шанса уснуть вновь. И это после двух дней напряжённой работы. — Алитея, вставай!

— Яруш, у тебя совесть есть? Я хочу выспаться, — дёрнула ногой и спрятала её под одеялом.

— Алитея, какая совесть, когда у тебя платья нет. Вставай!

— Яруш, ты чудовище, — нехотя села, не открывая глаз. В голове шумело, и отчаянно хотелось спать.

— Я же забочусь о тебе. Иди прими холодный душ и я расскажу, что мы сделаем, чтобы у тебя появилось платье, — я покачала головой и слегка шатаясь ушла в душ.