Артефактор

— При мне, — не увидел смысла скрывать этот факт я и достал из потайного кармана куртки перстень.

— Моя дочь писала мне в письмах, за что передала его вам, — сверля меня холодными светлыми глазами, произнес король. — Предупреждала, что вы можете прийти во дворец за обещанной ею наградой. Как по мне, Элеонора была чересчур опрометчива, столь щедро оценивая ваши заслуги. Мне сообщили, что вы без зазрения совести используете ее подарок ради собственных целей. Вводите в заблуждение других людей, представляясь тем, кем не являетесь.

— Ваше величество, — осторожно проговорил я, — справедливости ради стоит сказать, что я никем таким не представлялся. Мне достаточно было просто показать перстень, чтобы остальное додумали сами. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что не стал их разубеждать, — я захлопал глазами, изображая из себя смущенного простака.

Король откинулся на спинку кресла, больше похожего на трон, и некоторое время с прищуром смотрел на меня. Потом медленно произнес:

— Если бы не то, что вы сделали для моей дочери, даже этого хватило бы, чтобы упечь вас в тюрьму до конца ваших дней. Но неблагодарным меня никто еще не мог назвать. И все же вы зарвались, молодой человек! Думаю, за время вашего пребывания в столице вы получили достаточно преференций, прикрываясь моим именем. И этого с вас будет довольно. Ни о каких больше наградах и речи быть не может. Вы, надеюсь, со мной согласны?

— Вполне, — осторожно сказал. Если тем дело и ограничится, что меня пожурят и отнимут кольцо, буду только рад. — Я готов вернуть перстень принцессе по первому требованию.

— Вы вернете его мне. Здесь и сейчас, — безапелляционно заявил Эдмер. — И вот еще что! Так уж случилось, что вы и моя дочь наверняка пересечетесь в Академии магии в этом году. Вы не должны приближаться к ней и пытаться продолжить ваше общение ни в каком виде. Тогда мы будем считать этот инцидент полностью исчерпанным. Продолжайте вести дела в вашей лавке, учитесь магии и живите своей жизнью. Надеюсь, мы друг друга поняли?

— Разумеется, я все понял, ваше величество, — ровным тоном произнес.

Даже в чем-то понимаю Эдмера, как отца юной девицы, непозволительно увлекшейся неподходящим для нее субъектом. А ведь наверняка и в тоне ее писем, и в донесениях от тирра Дармента этот факт прослеживался. Мне дали немного порезвиться, поймали на прегрешениях и поставили перед выбором: или отваливаю от принцессы или будет худо. Еще по-доброму обошлись, кстати! Могли и прикопать где-то по-тихому. Интересно, что сыграло свою роль в том, что так не сделали? То, что Эдмер и правда благодарен мне за помощь дочери, или то, что он знает о моем истинном происхождении? Все же убить сына Велдона Мердгреса, пусть и изгнанного из рода — не то же самое, что никому не известного простолюдина. Ведь кто знает, чем это могло обернуться. Так что со стороны короля это, определенно, умный ход.

— Одно маленькое уточнение, ваше величество, — осмелился все же конкретизировать я. — Если принцесса сама подойдет ко мне в Академии, как мне полагается себя вести?

— Моя дочь никогда не опустится до того, чтобы первой подойти к постороннему мужчине! — резко бросил король. — Но даже если это произойдет, вы должны сделать так, чтобы продолжать общение с вами у нее не возникало никакого желания. Это ясно?

— Вполне.

— Если так, то вы свободны, господин Нерт, — отозвался король и взял со стола колокольчик для вызова прислуги.

Пока мы ждали того, кто явится на его зов, проговорил:

— И, надеюсь, отдельно предупреждать не надо, что наш разговор должен остаться для всех тайной?

— Не дурак, понял, — криво усмехнулся я.

Эдмер кивнул и посмотрел на вошедшего в кабинет того самого мужчину, который ехал со мной в карете.

— Сопроводите молодого человека в город тем же путем, каким доставили сюда.

А я понял, что если бы повел разговор как-то не так, в город бы точно не попал. В лучшем случае, прямо в тюрьму. В худшем — мое тело сбросили бы в какую-нибудь сточную канаву или реку — смотря что находится поблизости. По спине невольно пробежал холодок.

Снова надев мешок, я с облегчением покинул загородный дом короля и разместился в карете. А когда меня высадили неподалеку от моей лавки, едва не перекрестился, глядя вслед уезжающей карете. Хотя никогда особенно религиозным не был.

Вытерев невольно выступивший на лбу пот, двинулся к лавке. Ну что ж, я и сам буду рад держаться от принцессы и возможных проблем, с нею связанных, как можно дальше! Так что ничего не имею против условий короля. Перстень, конечно, жалко. Он столько моих проблем решал по щелчку пальцев. Ну да ничего! Самое сложное я уже все равно разрулил. С остальным как-нибудь справлюсь и своими силами.

20

Интерлюдия