Артефакты истинных магов

Когда мы въехали на территорию нашей лавки и спешились, то оказались в объятиях… Мява. Пес первым делом обнял свою хозяйку, при этом повалив ее в лужу, и, радостно повизгивая, принялся облизывать. Глядя на барахтающуюся в грязи сестру, я засмеялся: картина была шикарная! Смеялся я недолго: пес от радости встречи с хозяйкой просто ополоумел. Он стал носиться по двору как угорелый и следующую порцию ласки решил выдать мне. Его намерения я расшифровал слишком поздно. Мяв резко изменил траекторию бега; прыжок — и я сижу в такой же луже и ощущаю собачий язык на своем лице. Ворону не понравилось, что его хозяина облизывает какой-то пес. Конь боднул головой Мява, тот изловчился и в падении лизнул опешившего Ворона. Конь недовольно каркнул, но меня лизнуть не забыл. Видок у меня был, наверное, ужасен: еще бы, весь перемазан! Даже в волосах глина! Встав из грязи и отряхиваясь, я увидел веселившихся Гунера и Кин. Они стояли у двери и, согнувшись, держались за животы. Весело им, видите ли! Вот бы их в луже искупать!

— И что мы веселимся? — недовольно пробурчал я.

— Ой, не могу, — улыбаясь, ответил Гунер, — ты бы со стороны на себя с сестрой посмотрел!

Кин вообще ничего не ответила: она и слова вымолвить не могла, просто заходилась от смеха. Анлуса тем временем пыталась вразумить Мява, который вознамерился еще разок окунуть свою хозяйку в лужу. Сестра справилась, но ей пришлось обнять и погладить своего питомца.

— Рэн, нам надо не только переодеться, но и вымыться, — резюмировала Анлуса, — после такой теплой встречи!

— Согласен, — кивнул я и прошел мимо всхлипывающей от смеха Кин.

В доме мы не задержались, да и поговорить толком не успели ни с Гунером, ни с Кин. Только я смыл с себя грязь и переоделся, как объявился Генер. Глава ночников, поздоровавшись, застыл с вопросом в глазах. В его взгляде было столько мольбы и боли, что Анлуса не выдержала первой:

— Мы попробуем. Гарантировать ничего нельзя, но…

— Значит, есть надежда?! — воскликнул Генер.

— Надежда есть всегда, — пробормотал я, глядя на накрывающую стол Кин.

Идти куда-то и что-то делать не хотелось совершенно, урчание в желудке это подтверждало лучше всяких слов, но… Анлуса деловито собиралась, и я, сглотнув слюну, последовал за сестрой.

По дороге к дому графа Портриса Генер ужасно нервничал. Пришлось его немного успокоить.

— Наша поездка прошла успешно, — начал я.

— Возможно, мы сумеем победить болезнь твоего отца, — подхватила Анлуса.

— Вам удалось узнать, как работает артефакт? — спросил Генер.

— Узнали, узнали, — задумавшись о дальнейших действиях, ответил я.

Меня больше волновал вопрос о том, что будет делать Генер после нашего лечения. Вернее, как он себя поведет. Ведь может повернуться все по-разному, результат лечения в таком состоянии непредсказуем, да и давно граф болеет. Но даже если все и пройдет хорошо, то что дальше? Глава ночной гильдии сдержит слово и отдаст артефакт Анлусе?

— Есть, правда, не очень приятные новости. Артефакт сейчас заряжен, но после лечения он наверняка опустеет, и зарядить его будет… э-э-э… очень сложно, — подбирая слова, решил уточнить я.

— Да это не важно! — махнул рукой Генер, а потом посмотрел на Анлусу. — Главное — отца на ноги поднять, да и потом, — он хитро прищурился, — кувшин-то не мне принадлежит, вот пусть у его хозяйки голова и болит!

— При лечении произойти может все, что угодно, — нахмурившись, сказала Анлуса и взглянула на Генера. — Сам понимаешь, слишком он давно болеет.

— Это очень опасно? — глядя в глаза Анлусе, уточнил Генер.

— Надеюсь, что нет. Просто риск есть всегда, — пожала плечами девушка.

— Верно, риск есть всегда, — ответил ей Генер. — Я знаю, что с отцом может всякое случиться в любой момент, поэтому… — Он махнул рукой, отвернулся и тихим голосом закончил: — Я готов ко всему, но ни одного из лекарей никогда не обвинял и не обвиню.

Точки расставлены; я облегченно вздохнул. Осталось дело за малым. Хм, осталось-то самое главное — помочь человеку. Сумеем ли?

Граф встретил нас на своих ногах и в здравом рассудке. Меня даже узнал и очень заинтересовался Анлусой. После традиционных раскланиваний он спросил:

— Генер, сын мой, неужели?! — Граф держал в руке ладошку покрасневшей Анлусы.

Меня забавляла эта ситуация, тем более что сестра относилась к главе ночников, мягко говоря, не очень лояльно. Да и интересно было видеть смущенного Генера. Уж и не знаю, как я в голос не засмеялся!

— Отец, она лекарь! И у нас наконец-то есть надежда! — ответил Генер.

— Да? — Граф поднял брови в изумлении, потом отмахнулся: — Моя жизнь, если ее можно так назвать, подходит к закату. Да и существовать в таком половинчатом состоянии уже выше моих сил. Пообещай мне, что если с лечением ничего не выйдет, то ты найдешь способ освободить меня. Конечно, напоследок мне хочется повидаться с внуком или внучкой… но боюсь, сил мне не хватит.

— Отец! — сглотнув ком в горле, воскликнул Генер.

— Давайте мы все вернемся к этому разговору после лечения. Надеюсь, оно будет успешным, — сказала Анлуса и вытащила из мешка кувшин восстановления.