Артем

В неприглядной, залатанной рабочей робе Артем появлялся на заводе, находил избу надежного человека. Днем укрывался от посторонних глаз, а вечером собирал рабочих. И начинал разговор о самом главном. О жизни трудящихся. О борьбе за лучшую долю. О том, как борются большевики с самодержавием. О том, кто такие меньшевики и как они вредят рабочему делу. Это была будничная, кропотливая работа солдата революции. И, несмотря на частые в то время провалы в организациях, несмотря на подлую работу провокаторов, Артем оставался цел. Для полиции он был неуловим, так как никогда не имел определенного места жительства, ночи проводил где-нибудь и как-нибудь. Квартира любого сознательного рабочего была всегда к его услугам. От нюха шпиков и провокаторов его спасала достаточно оборванная внешность. Благодаря ей он почти ничем не выделялся среди окружающего бедного заводского населения. Его простота и задушевность привлекали к нему все сердца, делали его желанным гостем в бедных рабочих хатах. Неизменная бодрость и веселость его скрашивали самую непривлекательную обстановку. Тяжести работы он не испытывал, она была знакома ему с малых лет. Среди рабочих он был свой. Он умел подойти к рабочему человеку. Если нужно было растолковать рабочему что-либо непонятное, Артем готов был сидеть с ним день и ночь, пока не добивался полного понимания.

За Камой-рекой

Явка в Перми была у технического секретаря организации Марии Загуменных.

«Как живой, стоит передо мной Артем. Чуть выше среднего роста, коренастый, широкоплечий, не то в синей, не то в голубой косоворотке и в кепке. Вечно смеющиеся добрые глаза, порой пускающие стрелы иронии и сарказма в сторону противника», — таким Артем запомнился Марии Загуменных.

Старая, знакомая и вечно новая, волнующая работа подпольщика-революционера. Теперь не на леваде за Сабуровой дачей, а за Камой-рекой, за Егошихой, где-нибудь в могучем уральском лесу собирались массовки, туда приглашались не только большевики и меньшевики, но и эсеры. Артему приходилось вести борьбу со всеми идейными противниками большевизма.

Запомнилась Марии Загуменных одна такая массовка, которую созвал Артем. Ее сорвала полиция. Что ж, и это дело не новое, знакомое!

Чудесный летний день. Ранним прохладным утром из Перми идут за город празднично одетые рабочие.

В условленном месте на опушке леса их встречает пикет. Двое молодых парней расположились на траве и покуривают. У одного из них на плече небрежно лежит белый носовой платочек, другой сидит с раскрытым черным зонтиком, как будто защищает голову от солнца. Так и должно быть: платок и зонтик — это условные приметы пикетчиков. Сообщив пароль и получив отзыв, рабочие продолжают прогулку. Немного поодаль их встречает второй пикет, вторая проверка.

Наконец добрались до большой поляны. Артем уже там. Он ведет оживленную беседу с мотовилихинскими рабочими.

И вдруг послышался сигнал тревоги. Пикетчики предупреждали о приближении полиции. Разные люди были среди рабочих. Опытные сгрудились около Артема и ожидали от него команды к дальнейшим действиям. Но нашлись и новички, которые, услышав о нашествии полиции, бросились бежать во все стороны.

Артем своим громким голосом призвал их к порядку:

— Товарищи, не бегите куда попало. Узнаем прежде, с какой стороны едут городовики, а то нарвемся прямо на них.

К сожалению, многие в страхе не услыша пи Артема и бежали куда глаза глядят.

Артем уходил с последней группой.

Полиции удалось задержать только нескольких рабочих. А Артем ушел, ушел туда, где никакой полиции и духа не было.

В Москву за подкреплением

Знакомство с положением партийной организации уральцев заставило Артема серьезно задуматься над вопросом о кадрах. Охранка не дремала и каждого более или менее заметного «деятеля» брала на учет и при «удобном случае» препровождала на «романовскую дачу».

Урал нуждался в пополнении, и Артему было поручено выехать в Москву за новыми партийными работниками.

На партийной явке у Александры Валерьяновны Мечниковой, которая к этому времени переехала из Харькова в Москву, Артем неожиданно встретился еще с одним харьковчанином, Димой Бассалыго.

Обнял Артем Бассалыго. Крепко, по-мужски ударил по плечу и без всякой дипломатии сказал:

— Едем со мной на Урал.

Дима был счастлив встрече с любимым товарищем и без всяких колебаний согласился следовать за Артемом.

Вскоре выяснились и другие кандидаты. Из Гельсингфорса на Урал по указанию Ленина переводился товарищ Лядов. Была достигнута договоренность о переезде «Петровича» — Степана Рассохацкого, Константина Бассалыго (брата Димы).

Засиживаться в Москве Артем не хотел. На Урале ждет непочатый край работы. Из нелегальной партийной кассы он взял с собой всего лишь 2 рубля.

— Как же мы доедем до Перми с двумя рублями? — спрашивал Дима Артема. — Одни железнодорожные билеты чего стоят! А питание?

Артем хитро улыбался.