Читаем Артем полностью

Таким был Артем в небольшом кругу партийных товарищей. Но вот Артем на рабочем митинге.

Уже отговорились меньшевики, приглашавшие рабочих продвигаться в неизвестное потихоньку да полегоньку. Тише едешь — дальше будешь…

— …от того места, куда едешь.

Этот неожиданный конец известной поговорки за меньшевика досказал Артем. Он вышел к столу, где выступали ораторы. Наружностью не то слесарь, не то механик — одним словом, квалифицированный рабочий. Коренаст, лицо, опаленное солнцем, дышит здоровьем, глаза живые, умные. Весь его вид проникнут сознанием чувства собственного достоинства. Так и должен стоять крепко на земле рабочий человек. На нытье меньшевиков, надоевшее до чертиков, о ненужности и вредности вооруженных выступлений Артем отвечал простым и образным языком:

— Декабрьское восстание было необходимо — это наш боевой урок. Придет время, опять поведем рабочих на штурм самодержавия. Смешно пережевывать жвачку и пенять на зеркало, когда рожа крива. Скажите откровенно, господа меньшевики, что цель рабочего одна, а ваша цель другая. Вы боитесь новой борьбы, вот и поете курскими соловьями. Но знайте, ваши песни нас не усыпят! Мы хотя ребята неугомонные, но без нянек проживем!

Рабочие смеются. Меньшевики негодуют, подают Артему с мест реплики:

— Довольно!.. Ирония «е ответ… Надо сказать по Марксу… Довольно!..

Но голоса меньшевиков перекрывают возгласы дружелюбно настроенных к Артему рабочих:

— Говори, брат, говори!.. Правильно, товарищ!.. Ишь, не по нутру пришлось меньшевичкам!..

— Товарищи рабочие меня понимают, — продолжал Артем, — и мы вместе, большевики и рабочие, пойдем к новым восстаниям, к новым боям с врагами. А вы, коли потеряли почву под ногами, ждите у моря погоды хоть до скончания веков…

Митинг окончен. Рабочие окружают Артема. Вопросы, вопросы, им нет конца. Уходит с митинга группа хорошо одетых людей, это гости из центрального района города. Один из них замечает:

— Какой неприятный и резкий человек этот последний оратор!

В другой группе иные суждения. Здесь собрались рабочие из-за Камы.

— Здорово он того, в очках-то, поддел! — смеясь, говорит синяя рубаха.

— Откуда он, оратор веселый?

— Это мотовилихинский рабочий из снарядного цеха.

— Нет, он у Любимова токарем.

— А я его видел у Балашихи.

И все были правы, и все ошибались.

<p>Начало избирательной кампании в думу</p>

За шесть месяцев во второй половине 1906 года, которые Артем и его единомышленники проработали на Урале, общее число большевистских партийных организаций возросло с 12 до 24. Количество членов партии выросло с 4 до 7 тысяч человек. С этими возросшими силами можно было выполнить наказ Ленина о посылке на V съезд партии от рабочего Урала не менее 10 делегатов. Одновременно с выборами делегатов на партийный съезд необходимо было вести избирательную кампанию по выборам во II Государственную думу.

Отношение большевиков к думе в условиях спада революционной волны изменилось. Политику бойкота I думы сменила тактика участия во II Государственной думе. Необходимо было использовать думу, эту брешь в потрепанной крепости самодержавия, как трибуну для революционной агитации, трибуну, с которой в легальных условиях можно обличать самодержавие и контрреволюционную буржуазию.

Избирательная кампания во II Государственную думу была сама по себе хорошим легальным способом ведения широкой политической агитации и политического просвещения пролетариата.

И все наличные силы партии на Урале были брошены для ведения этих двух важнейших кампаний: выборов делегатов на V съезд РСДРП и выборов в депутаты II Государственной думы.

Прокатный цех Мотовилихинского завода. По окончании работы организуется летучий митинг. В цех пришел Артем. Его подняли на станок. Внизу тысячи рабочих. Обветренное, загорелое, немного усталое лицо у Артема.

Он заканчивает свою речь, призывает называть кандидатов в уполномоченные.

— Как его звать? — спрашивает пожилой рабочий у рядом стоящего товарища по цеху. Неискушенный в конспирации член партии, к которому обратились с вопросом, называет имя Артема.

Старик отходит к группе своих друзей-рабочих, и оттуда доносится голос:

— Мы тебя хотим выбрать, Артем!

Опытные в избирательных делах товарищи объясняют рабочим, что Артем не работает на заводе и его нельзя выдвигать в уполномоченные. Артем снова вскакивает на станок и говорит:

— Меня, товарищи, власти не пропустят, выбирайте своих проверенных на деле людей.

Все 7 уполномоченных от Мотовилихи прошли по большевистскому списку. Мария Загуменных вспоминает:

«…Бывало, скажут рабочие:

— Артем, сегодня собрание, будут кадеты, ты должен дать сражение.

Артем, заложив левую руку в карман, голову немного втянув в плечи, правой проведет по волосам, тряхнет головой, немножко лукаво, немножко добродушно улыбнется и скажет:

— Эх, да что там! Побьем. Вы только, товарищи, обставьте так, чтобы можно было пробраться и выбраться оттуда, о разоблачении же кадетов уж будьте спокойны.

Вечером же, вернувшись домой, рассказывал, какой «мы» (не он, Артем, а мы) успех одержали…»

<p>Перевоплощения Артема</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное