Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский]

Сейчас Финт Крут, развлекался так, как мог. Тюрьма строгого режима, как правило, не подразумевает веселья и легкомысленные развлечения. Охранники были грубыми и неуслужливыми. Кровати были жесткими, и не приятными для прыжков, а цветовая гамма была просто отвратительной. Оливково-зеленый везде. Отвратительно. В окрестностях как эти, наслаждаешься каждому перепавшему лучику света.

В течении многих месяцев после того как его арестовал его брат командир Джулиус Крутом и эта наивная добропорядочная Элфи Малой он просто кипел от злости. Он фактически провел эти недели, измеряя шагами свою камеру с отскакивающей от стен ненавистью. Иногда он громко пел, а иногда у него были припадки, и он ломал вдребезги мебель. В конце концов, он понял, что единственное существо, которому он приносит ущерб своими выходками — он сам. Точка была поставлена, когда он заработал язву, и, поскольку он давно утратил свою магию из-за злоупотребления и невежественности, ему пришлось позвать медика-колдуна чтобы привести его органы в порядок. Молодой щенок не казался старше тюремной униформы Финта и вел себя чрезвычайно покровительственно. Называл его дедулей. Дедулей! Разве они не помнят, эти щенки?

Кто он? Что он сделал?

«Я — Финт Крут!» — заорал бы он, если бы лечение не подорвало его силы полностью, — «Капитан Финт Крут, заклятый враг ЛеППРКОНа. Я украл все до последнего слитка золота из Первого Пруденциального Банка Пикси. Я был единственным, кто фальсифицировал Вековой Финал по Хрустьболлу. Как ты смеешь называть меня дедулей!»

— Нынешняя молодежь, Леонор, — пробормотал Финт своей отсутствующей любимой жене, — никакого уважения.

Он вздрогнул, как только произнес это.

— Боги правые, дорогая. Я говорю как старик.

И использование фраз типа «боги правые» совсем не помогают.

Когда жалости к самому себе стало достаточно, Финт решил воспользоваться наилучшим в сложившейся ситуации.

«В конечном итоге у меня будет шанс снова быть с тобой, Леонор. А до этих пор, почему бы не вести себя прилично, на сколько это возможно?»

Это не так уж и сложно.

После нескольких месяцев лишения свободы Финт начал контактировать с начальником тюрьмы, Тарпон Винийа, податливым выпускником университета который никогда еще не смывал крови из-под ухоженных ногтей и предложил Тарпону послать лакомые кусочки информации его сестре Рейн в ЛеППРКОН в обмен на некоторые безобидные удобства. Финта совсем не беспокоило, что он предает свои старые преступные контакты, и за его труды ему разрешили носить все что нравится. Он сам выбрал свою старую форму ЛеППРКОНа, в комплекте с потрепанной рубашкой и треугольной шляпой, но без знаков отличия. Предав двух изготовителей фальшивых виз работающих на Кубе, он получил компьютер, привязанный к тюремной сети. А адрес гнома-преступника, взломщика в Лос-Анджелесе, принес ему матрац вместо досок от кровати. Правда, начальник не согласился на кровать. За что его сестра однажды расплатится.

Финт потратил очень много счастливых часов, мечтая, как он, в один прекрасный день, убьет начальника тюрьмы в отместку за такое пренебрежение. Но, откровенно говоря, Финт не слишком беспокоился о судьбе Тарпона Винийа. Он был больше заинтересован в обеспечении своей собственной свободы, чтобы еще раз взглянуть в глубь глаз своей жены.

И для достижения цели Финту придется поиграть мягкого, глупого нечестивца еще немного. Он подхалимничал с начальником тюрьмы больше шести лет, так что для него еще несколько дней?

«Потом проявится мое истинное «я», — думал он, сжимая пальцы в тугой кулак. «И на это раз моего младшего брата не будет рядом, чтобы арестовать, если конечно этот маленький мерзавец Артемис Фаул не придумал, как воскрешать из мертвых».

Дверь камеры Финта зашипела и отворилась, по мере того как нагрузка ядерной энергии спровоцировала фазовый переход.

В дверях стоял мистер Дубец, постоянный охранник Финта уже на протяжении последний четырех лет.

Финту не нравился Дубец, на самом деле он ненавидел всех эльфов из Атлантиды с их рыбообразными головами, слюнявыми жабрами и толстыми языками, но Дубец раздражал его и, сам не зная того, стал рабом Финта.

Финт готов был терпеть кого угодно, кто помог бы ему бежать из этой тюрьмы, пока не стало слишком поздно.

«Пока я не потеряю тебя, моя дорогая».

— О, мистер Дубец, — с восторгом произнес он, вставая со своего неуставного офисного кресла (три спрайта с контрабандной скумбрией), — Хорошо выглядите. Жаберной гнили действительно меньше.

Рука Дубца взлетела к его тройным полосам чуть ниже его крошечного уха.

— Ты так думаешь, Финт? — булькнул он, хриплым и вымученным голосом, — Лита, сказала, что ей противно смотреть на меня.

«Какая новость Лита», — подумал Финт, — «было время, когда я мог выпороть тебя за то, что ты назвал меня по имени. Капитан Крут, если угодно».

Вместо того чтобы выразить в речь эту менее чем лестную мысль он взял Дубца за скользкий локоть, чуть вздрогнув от отвращения.

— Лита, не знает, как ей повезло, — мягко сказал он, — Вы, мой друг, настоящий улов.

Дубец даже не попытался скрыть вздрагивания.

— У-улов?..