Артемка

Об Артемке забыли. Он сидел на скамье для публики, чуть в сторонке от гимназистов, и смотрел так, будто на сцене показывали фокусы: с жадным любопытством и недоверием. То, что два дня назад он видел в настоящем театре, его околдовало. Такое, думал он, могли сделать только самые настоящие актеры, о которых рассказывал Пепс.

Вдруг Коля повернулся, нашел Артемку глазами и поманил его пальцем.

«Что такое? - подумал Артемка. У него замерло сердце. - Может, роль даст?»

Он поднялся со скамьи и, стараясь не спешить, хоть его так и толкало вперед, подошел к подмосткам. Коля нагнулся и шепотом попросил:

- Сбегай-ка в лавочку, тут вот, на углу. Купи «Ласточку» - десяток.

Артемка взял гривенник и пошел к калитке. Он нашел лавочку, купил коробочку папирос, на глянцевой крышке которой раскинула свои острые крылышки белоголовая ласточка, и поскорей вернулся назад: ему ничего не хотелось пропускать в репетиции.

Но только он сел на прежнее место, подошел Сеня:

- Ты был в лавочке?

- В лавочке.

- Квас там есть?

- Есть.

Гимназист вынул кошелек:

- Сбегай купи две бутылки.

- Четыре, - поправил другой гимназист и протянул, в свою очередь, Артемке монету.

«Это как же так? - подумал Артемка, выходя опять на улицу. - Лакей я им, что ли?»

Он принес запотевшие бутылки холодного кваса, поставил их на скамью перед сценой и отошел в сторонку. Из флигеля вынесли стаканы. Хлопнула пробка, над горлышком зазмеился белый дымок. Толпясь и толкаясь, гимназисты окружили бутылки. Пили под шутливые тосты и смех. Но, когда взялись за последнюю бутылку, ее выхватил Петька и, гогоча, как гусак, побежал в глубь двора.

- Отнять! - воинственно крикнул Алеша Лунин и понесся за Петькой.

Несмотря на тучность, тот бежал быстро и легко, и Лунину пришлось трижды обежать двор, прежде чем толстяк споткнулся и повалился в траву. Лунин отнял бутылку, брызнул из нее Петьке в лицо и бегом вернулся к товарищам:

- Добытое в бою вдвое вкусней!

Все потянулись со стаканами:

- Алеша, капельку! Алеша, глоточек!

- Вот тебе капелька, вот тебе глоточек, - разливал Алеша по стаканам. - Петька, не подставляй, все равно не получишь. Ну и жадный ты! Немыслимо!.. Нюра, ваш стакан. Не стесняйтесь.

Когда последний глоток был выпит, кто-то тихо и смущенно сказал:

- А Артемке?

У АРТЕМКИ ПОЯЯВЛЯЕТСЯ НАДЕЖДА

Прошло две недели, а Артемка все еще был чужим среди гимназистов. И не то чтобы они нарочно им пренебрегали - нет, после случая с квасом ему оказывали даже внимание: за руку здоровались, угощали грушами, предлагали закурить. Но интерес он возбуждал только в одном отношении: просто было забавно, что мальчишка-сапожник, может и неграмотный вовсе, тоже хочет на сцене играть. В Артемке видели чудаковатого парня и, задавая вопросы, всегда смотрели на него выжидательно смеющимися глазами: не брякнет ли что-нибудь уморительное?

На репетициях Артемка сидел в стороне от других и молчал.

Иногда к нему подходила Леночка и спрашивала:

- Ну как? Нравится вам наша игра?

У нее были карие теплые глаза, и смотрела она ласково и внимательно.

Артемка прятал под скамью босые, в серой пыли ноги и хриплым от смущения голосом отвечал:

- Да… нравится…

Петька над Леночкой подшучивал, но она не обращала внимания.

Подходил и Алеша Лунин. Этот больше расспрашивал, как Артемка живет и много ли зарабатывает. И то, что Артемке казалось обыкновенным - например, что он живет в будке и сам себя кормит, - Алешу удивляло и вызывало к Артемке уважение. Но к его упорному желанию играть на сцене Алеша тоже относился как к чудачеству.

Как-то Артемка пришел на репетицию, а во дворе - никого, только ходят по сцене куры да носами о пол стучат. Артемка сел на скамью перед сценой и принялся ждать.

Время шло, а гимназисты не приходили. Артемка решил, что репетиция отложена. Он опасливо посмотрел в сторону флигеля - не смотрит ли кто из окна - и взобрался на подмостки. Ему уже давно хотелось походить по сцене, посмотреть, как оттуда все выглядит. Стоя у самого края сцены, он подумал: «Да тут куда легче! В цирке на тебя со всех сторон смотрят, а тут что! Тут только с одной!»

Он опять глянул на флигель, потом ударил себя кулаком в грудь и гулким «басом», как в бочку, заговорил, подражая Коле:

- «Тетенька Раиса Павловна, у вас только и родных, что я да Аксюша: она уже больше не попросит, а мне приданого не нужно. Я бедный труженик, но если бы у меня были деньги…»

Тут вдруг брякнула щеколда, и в калитке показалась Леночка, а за ней гимназисты.

Артемка охнул, кубарем скатился со сцены и забрался под подмостки. Там, еле дыша, он и просидел, пока не кончилась репетиция.

Спектакля Артемка ждал, как праздника, и в этот день явился на Сенную еще засветло, когда не только публика, но даже исполнители не все были в сборе, Алеша Лунин выглянул из-за занавеса и позвал:

- Иди сюда, посмотри, как мы гримируемся.

Переодевались и гримировались артисты за сценой, под открытым небом. Два густых куста сирени служили естественной перегородкой между артистическими «комнатами». На ветках сирени артисты развешивали и принадлежности своего гардероба.