Артигас

В январе 1821 года Артигас — то ли как пленник, то ли как изгнанник — был перевезен в Сан-Исидро, далекое место ссылки на границе с Бразилией, где было много кустарника йерба-мате. С ним. поехал Хоакин Ленсина (Ансина), негр, который сопровождал Артигаса всю его жизнь, начиная с детских лет. Здесь, в этом городке с четырнадцатью тысячами жителей, одиноко стоящем среди тропической сельвы, Артигасу предстояло прожить четверть века, отпущенные ему судьбой.

Ему предоставили дом, где, как ему было заявлено, он мог жить совершенно свободно. Позднее он получил за городом участок земли и сам построил себе жилище из кирпича-сырца с черепичной крышей. Ежемесячно он получал одну унцию золота; в этом плодородном крае ему этого вполне хватало, тем более что потребности его были весьма скромными.

Одинокий, молчаливый, хотя и не избегавший общения с соседями, всегда готовый помочь нуждающимся, Артигас вскоре завоевал уважение и восхищение жителей городка, которые прозвали его «отцом бедняков». Его щедрость была замечена диктатором, и субсидия, которую посылал Франсиа, становилась все меньше и меньше. В 1829 году «эмигрант с другого берега, Хосе Артигас», как числился он в казначейском списке, получил всего девяносто шесть песо за весь год; сумма была ничтожной; средства к существованию он добывал, обрабатывая землю.

В 1831 году Артигаса навестил известный французский натуралист Бомплан, который привез ему изданный в Монтевидео проект конституции его родной провинции. Очевидцы рассказывали, что Артигас поцеловал эту книжку и возблагодарил судьбу, что дожил до того времени, когда его родина обрела независимость и стала конституционной страной.

Жизнь шла размеренно, ее течение определялось лишь сменой времен года и полевых работ; среди этих забот Артигас узнает о смерти Франсии в 1840 году. Из столицы прибыл посланец с приказом «немедленно доставить в надежную тюрьму бандита Хосе Артигаса». Этот приказ был доставлен за два дня — посланец мчался с бешеной скоростью. Полицейские ворвались в дом и, схватив семидесятишестилетнего старика, в кандалах отправили его в тюрьму, Когда через шесть месяцев его освободили, от его посевов, стада и имущества почти ничего не осталось, кроме знаменитого коня Морито и пса Чарруа, за которыми присматривал его старый слуга.

Консулы, пришедшие к власти в Парагвае после 12 марта 1841 года, отнеслись к Артигасу дружественно. В августе того же года его выпустили из тюрьмы. Ему было дано разрешение вернуться на родину, если он этого пожелает. Однако Артигас отказался от этого. В своем письме он заявил, что он хочет окончить свои дни, которых осталось так мало, в том же городке. Эта покорность ясно говорила о том, что жизнь Артигаса приближалась к концу. Консулы дали приказ оказать ему необходимую помощь, а после его смерти воздать ему почести.

Когда Артигас вернулся в Сан-Исидро, материальное положение его было самое жалкое — все его хозяйство было разрушено. Городские власти сообщили об этом правительству, и Артигасу послали двадцать песо и кое- какую одежду.

Его желание остаться навсегда в Парагвае было ясно и раньше. Ривера, ставший президентом Восточной республики Уругвай, несколько раз писал ему. Эти послания Артигас возвращал нераспечатанными. Отказывался он и от других предложений о возвращении. Единственное, чего он хотел, — это увидеться со своим сыном Хосе Мариа, которому минуло тогда тридцать восемь лет. Он был подполковником вооруженных сил республики.

Новый президент Парагвая Карлос Антонио Лопес живо интересовался Артигасом и даже хотел назначить его инструктором в армии, хотя старику уже шел восьмидесятый год. По распоряжению Лопеса, Артигаса перевезли в окрестности Асуньсона. Сначала его поселили в Маноре, затем в Ибирае, в доме, который Лопес построил для него на берегу Параны. Здесь можно было видеть, как этот глубокий старец, худой и сгорбленный, без бороды (так это было принято в Парагвае), в коротком пончо, медленно шагает, опираясь на палку, или проезжает верхом на своем старом коне Морито. Сюда часто приезжали посетители, стремившиеся взглянуть на живую реликвию бурных революционных лет, на этого легендарного аскета, в полном спокойствии ожидавшего своего смертного часа. Он любил сидеть в тени большого старого дерева и, казалось, молча подводил итоги своей долгой жизни, вспоминая годы жестокой борьбы, побед, поражений и, наконец, изгнания.

В 1848 году к нему приехал сын Хосе Мариа и провел с отцом три месяца. Ему так и не удалось уговорить отца уехать из Парагвая. «Я захочу вернуться только в одном случае — с почестями, а не как прощенный», — говорил он. По возвращении Хосе Мариа опубликовал взволнованные страницы о своем отце, объясняя причину его нежелания возвращаться на родину.

К Артигасу часто приходил генерал Хосе Мариа Пас, живший неподалеку, и они вели долгие беседы. Несмотря на преклонный возраст, Артигас с предельной ясностью излагал свои идеи и историю своей борьбы. Эти беседы Пас впоследствии воспроизвел в своих мемуарах.