Артиллерия Ивана Грозного

4) В описях XVI – начала XVII в. в случаях полного боекомплекта к сороковым пищалям счет ядер идет на сотни и тысячи – «5500 ядер сороковых железных» в Коломне в 1570-х гг., в Смоленске в 1609 г. к 29 сороковым пищалям полагался комплект до 600 ядер к каждой установке, в Муроме на 6 сороковых пищалей приходилось 2623 ядра железных и т. д.

5) в некоторых случаях, когда речь в описи шла о дефектах конкретного орудия, встречаются упоминания сороковых пищалей с жаграми, например «у сороковой пищали по жагру оторвало»[183]. Данное обстоятельство говорит о том, что, скорее всего, использовался ружейный механизм воспламенения заряда – жагра. Такой механизм использовался и для других мелкокалиберных орудий – затинных пищалей (например, «Пищаль железная затинная с жагрою, длина два аршина без шти вершков»[184]).

6) в особых случаях в описях упоминается особый порох, «сороковое зелье», притом отдельно от пищального и пушечного. Судя по малому калибру, сороковые пищали могли делаться из обрезков ружейных стволов, а для такого огнестрельного оружия нужен более мелкий порох, ружейный или же порох переходного типа, со средним размером гранул, между ручным и пушечным.

Ю.Г. Тарасевич искренне удивляется тому факту, что в описи 1678 г. сороковые пищали практически не встречаются. Но уважаемый оппонент не учитывает два момента:

– в XVII в. сороковые пищали уже не производили (единственный случай производства многоствольных орудий – 1646 г., когда X. Рыльский делал в Ливнах «органки и пушечки на образец для скорого походу против… крымских и нагайских людей» [185]);

– естественный износ стволов из-за длительной эксплуатации, как то: сильная коррозия железных элементов («попорчаны», «ржавы»), непорченое запальное отверстие («растрелян запал», «от стрельбы попорчаны»), разрыв ствола от стрельбы («урывок пищали»), оплавление ствола из-за городского пожара («в пожарное время растопилась и стрелять не мочно») и т. д. Впоследствии бронзовые старые орудия отсылали на переплавку, а железные «списывали» за ненадобностью. Достаточно сравнить описи артиллерии одной и той же крепости, например Ельца, за 1590-е, 1640-е и 1678 гг., чтобы понять, насколько сильно менялось вооружение города. В 1593 г. в Ельце было 2 полуторных, 6 – девятипядных, 4 – сороковых, 50 – затинных пищалей[186]. К 1640 г. мы встречаем другое разнообразие: 3 полуторных, один «урывок» полуторной пищали, 7 железных вальконеек, 10 затинных пищалей. После этого артиллерийский парк был обновлен присылкой чугунной 8-фунтовой пищали, 4 орудиями «нового литья», 1 «сороковой» тульской пищалью и 1 железной «литовской» 3-фунтовой пищалью. В 1678 г. в том же городе было 4 полуторных, 18 железных, из которых 1 – 8-фунтовая, 5 – 5-фунтовые, 5 – 3-фунтовых, 7 вольконеек в ½ фунта, сороковые и затинные отсутствуют[187]. Если в Коломне в 1577 г. значились сороковые пищали в ½ фунта, 5-фунтовая пушка «Тофа», 90 затинных пищалей, то к 1678 г. ничего подобного из этой номенклатуры калибров нет, из старых числились всего лишь девятипядная пищаль и «отломок семи пядей в станку на колесах»[188].

Такую же картину наблюдаем в Муроме. В 1636–1639 гг. артиллерия города была достаточно «архаичной» – в нем числились 4 старых медных тюфяка, стрелявших каменными ядрами (!) в 5-10 фунтов, 6 пищалей «меденых сороковых фрязины» (т. е. сделанных итальянцами в конце XV в.), 2 полуторные медные пищали, 5 медных полковых орудий на станках, 2 скорострельные железные пищали, 8 затинных пищалей[189]. Но к 1678 г. в арсенале от прежнего наряда сохранились только 8 затинных пищалей «горелых, изогнутых, без станков», а откуда появились вместо старых медных «10 пушек железных горелых изогнутых без станков» и «пушка железная, неболшая, в целости»[190] – неясно. Таким образом, за 20–30 лет арсенал крепости мог измениться до неузнаваемости.

Подробное изучение описей артиллерии не подтверждает тезисы Ю.Г. Тарасевича, что «новое название вытесняет старое, хотя функциональное подобие старых сороковых и новых полковых пищалей налицо. В позднейших списках в «полковые» попадают и бывшие сороковые пищали (либо их часть)»[191].

Поэтому странно удивляться практически полному отсутствию в 1670-х гг. старых «сороковых» и «девятипядных» орудий. Данные типы перестали производиться еще с конца XVI в. и в XVII в. «дослуживали» свой срок.