Артиллерия Ивана Грозного

Первые полевые орудия в Москве, 1480-1490-х гг., очевидно, не имели украшений, кроме надписей. Внешне они напоминали колонны слегка конусообразной формы, усиленные в дульной и торельной частях тосканскими капителями и гладким фризом. На них еще не было цапф – ствол к колоде («ложе») прикреплялся скобами. Как отметил известный историк оружия В. Бехайм, лишь около 1490 г. в Европе появились первые орудия с простыми вертлюгами (нем. Schildzapfen)[389]. Очевидно, тогда же это произошло и в России.

Слабовыраженные растительные и антропоморфные мотивы прослеживаются на стволах с начала XVI в. Так, в одной описи на мелкокалиберном орудии («тюфяк») мастера Игнатия, начала XVI в., отмечен «под мишенью человек в клейме»[390]. На одном из Фальконетов Якова Фрязина 1498 г. были вылиты «3 льва и травы»[391], а пушка мастера Кондрата 1492 г. была орнаментирована травами и фризами.

В представлении мастера того времени орудие обладало своим характером, поэтому крупнокалиберные пушки отличались между собой длиной ствола, калибром, массой и толщиной стенок. Название крупным пушкам присваивалось орудию исходя из собственных представлений литейщика о создаваемом им изделии. В этом русские орудия похожи на своих европейских собратьев. Очевидно, что общие мотивы орнаментики и эпиграфики европейских и русских орудий схожи.

С первой половины XVI в. русская артиллерия, так же как и западноевропейская, стала «одеваться» в роскошные узоры, гербы и надписи. Многие орудия в тот период украшались русским орнаментом («травами») – стеблями со своеобразными листьями, опоясывающими частично казенную, среднюю и дульную части ствола. Мотивы орнаментики – изображения диковинных растений, мифических и реальных животных, – в целом тесно связаны с западноевропейской традицией.

Но было бы совершенно неправильно механически переносить всю европейскую артиллерийскую классификацию на русскую почву. У русской артиллерии появились свои, хотя и небольшие, отличительные особенности. Так, «Змеями» в документах названы все длинноствольные орудия калибром от 3 до 40 фунтов, то есть и серпантины, и кулеврины и шланги, а «вальконейками» – все длинноствольные орудия калибром от ½ до 3 фунтов, то есть малые кулеврины, фоконы и фальконеты. Если на европейских орудиях часто присутствовала эпиграмма в стихотворной или прозаической форме и имя мастера, то основным элементом русской пушечной эпиграфики следует считать титулатуру государя, имя мастера и год отливки.

В литейном производстве XVI в. конструкция ствола, его деления на части поясками-фризами, украшения и надписи были тесно связаны. Размеры орнамента гармонично вплетались в форму орудия, придавая ему изящность и красоту. К началу XVI в. стволы пищалей получили трехчастное деление – на дульной части появились фигурки животных, на средней части – «скобы» или «дельфины», используемые для подъема и установки ствола («чтобы пищаль имати и волочити»), на казенной части, как правило, мастер оставлял свой автограф. Вингард («виноград», «репей», «дроздик») на торели, как и сама торель, стали декоративно оформляться литым орнаментом. В XVI столетии орудия приобрели ту рациональную форму, которая сохранялась до конца существования бронзовой артиллерии[392].

Несомненно, что мастера XVI в. были весьма образованными для своего времени людьми – они были знакомы с мифологией, фольклором, современными тенденциями в декоративном искусстве. Мы, к сожалению, не можем узнать, что и какие мотивы побуждали того или иного мастера создать орудие с тем или иным бестиарным сюжетом. В реестре известных нам орудий XVI в. мы встретим как и «благородных» животных из славянского бестиария («Инрог», «Барс», «Орел», «Лев»), так и «нечистых» («Волк», «Собака», Лисица»); на стволах мы найдем сюжеты как из вполне «мирской» жизни («Девки», «Молодец»), так и из «адовой» («Змей Свертной», «Змей Летячей», «Аспид», «Драгон»).

На торели пищали «Инрог» 1577 г. изображен единорог – согласно русским азбуковникам, этот «зверь подобен коню, страшен и непобедим» – именно таким его и изобразил литейщик Андрей Чохов, с наклоненным длинным рогом, с поднятым передним левым копытом.

Пищаль «Лисица» мастера С. Дубинина 1592 г. По рисунку Я. Телотта

Другое копытное животное – онагр, «осел дивий, рекше конь дикий», притом часто изображался как животное типа единорога, с маленьким рогом на лбу. В средневековой символике олицетворял десятую казнь египетскую (смерть первенцев)[393]. На пищали 1581 г. Кузьмина Первого фигурка «дикого коня» вылита на дульной части ствола справа.