Артиллерия Ивана Грозного

Псковская летопись приводит еще более завышенные данные: «…посохи было пешей и коневой 80 000 и 9 сот человек, а посошаном в Пскове давали коневиком по 5 рублев, а пешим по 2 рубли…»[600] Вообще-то такое колоссальное количество отмобилизованных крестьян должно настораживать. Только подъемных денег, как заметил А.И. Филюшкин, должно было уйти более 160 000 руб.! А если мы обратимся к тексту той же Псковской летописи, то увидим, что за год до похода наблюдались большие проблемы с наймом посохи. Многие люди разбежались, потому что были трудности с обеспечением продовольствием, от этого, говорит Псковская летопись, Пскову и пригородам «проторей» стало много в посохе. В результате вместо разбежавшихся посошных людей нанимали других:

«…посоху наимовав посылали с сохи по 22 человека, а на месяц давали человекоу по 3 роубли, а иныя и по пол четверта роубли и с лошадьми и с телегами под наряд…»[601]. Вряд ли на следующий год смогли набрать 46 000 и, тем более, 80 900 человек. Мы полагаем, что существует возможность определения некоторых рамок относительно количества посохи. Выявить пределы численности возможно при сравнении разрядов 1563 и 1577 гг.: если в Ливонском походе 57 орудий тащили 12 430 посошных, то в походе на Полоцк посохи для транспортировки около 150 стволов могло быть примерно 30 000-33 000 чел. С помощью такой «саперно-инженерной» армии русские войска смогли решить вопрос подтягивания к городу осадных орудий.

Жестокий обстрел Полоцка не обошли вниманием иностранные известия. Балтазар Руссов указывал, что «к этому городу московит собрал чрезвычайно много народу и боевых снарядов и до тех пор обстреливал город, пока, наконец, овладел им» [602]. Об усиленной стрельбе «без остановки» говорит и «Хроника» М. Бельского[603]. Но известия иностранцев ничего не говорят о местах дислокации русских осадных батарей.

В повествованиях о «Полоцком взятии» действия артиллерии занимают особое место. Но, в некоторых случаях, вследствие умышленных и неумышленных искажений тексты повестей отличаются друг от друга. Расстановку тяжелой артиллерии 9 февраля по-разному описывают списки РКПР и летописная ППВ. В разрядах КПП сведения о дислокации артиллерии в тот день вообще отсутствуют.

О расположении орудий 9 февраля

Кажущиеся разночтения текстов на самом деле существенны. В первом случае говорится об установке крупнокалиберных пищалей «Картуны» (в ППВ эта пищаль вообще не упоминается), «Орла», «Медведя» и др. за Двиной; во втором случае указывается на сосредоточение ударной части наряда в составе пушек «Кашпировой», «Степановой», «Павлина», а также пищалей «Орел» и «Медведь» со всем «нарядом стенным и верхнем» уже в остроге напротив Великих ворот. Летописный источник ППВ в этом случае представляется менее надежным. В летописной повести артиллерийские термины «пищаль» и «пушка» употребляются как синонимы, хотя разница между ними существенная: согласно разрядам, во второй половине XVI в. «пушками» называли большие гаубицы (мортиры с удлиненным стволом), «пушками верховыми» – простые мортиры, а «пищалями» – длинноствольные колесные орудия. Надо отметить, что в РКПР эти термины никогда не путаются [604].

Путем сопоставления текстов нетрудно заметить, что в ППВ спутаны события 9 и 13 февраля. Расстановку наряда «против Великих ворот» летописец по ошибке отнес на четыре дня ранее. Осадная артиллерия прибыла только вечером 7-го числа и расположилась около Воловья озера, а подтянуть многотонные гигантские пушки за один день, естественно, русские никак не могли. Кроме того, пушки никак не могли установить «в остроге на прожженном месте», ибо 9 февраля полоцкий острог был объят пожаром. В целом фрагмент указанных летописей при описании событий от 9 февраля повторяет текст разрядных книг о действиях артиллерии 13 февраля.

Расстановка артиллерии на 13–14 февраля более подробно описана в текстах РКПР; в ППВ об этом рассказывается лаконично, а во фрагменте КПП уточняется, что руководил общим обстрелом В.С. Серебряный.

13-14 февраля

Тогда же «на Ивановском острову у боярина у Ивана у Шереметева у Меншово велел поставити две пушки ушатые, большую да Степанову; а за Полотою у боярина у князя Юрия Ивановича Кашина велел государь быти Борису Сукину, а пушку у них велел поставити ушатую старую».

Именно об этой жестокой бомбардировке и писал Мацей Стрыйковский. После сожжения острога, сообщает хронист, «Москва… под самый замок орудия громадные придвинула в ночь на понедельник, и, стреляя сильно и беспрерывно, зажгла замок… и стрельбой побила в нем много людей»[605]. В «Кратком сообщении» также отмечено, что замок был «устрашен стрельбою и метанием огня», а 15 февраля «замок был объят пламенем» и «множество артиллеристов и солдат убито при стрельбе» [606].

Итак, какие орудия обстреливали Полоцк?