Артиллерия Петра Великого. «В начале славных дел»

В 1703 г. думный дьяк А. А. Виниус писал: «В приказе Артиллерийском с 1701 года, всего в 2 года, вылито более 400 пушек, мортир и проч. Пушки льются несравнено лучше прежних. Порох тоже. В школе учатся артиллерийской науке 300 робят; из них некоторые изучили геометрию и вступили в фортификацию: из них будут свои артиллеристы, инженеры. В Сибири делаются такия пушки, каких во всей вселенной лучше быть не может»[622].

Согласно характеристике А. Виниуса, он, «у артиллерии будучи, 21/2 лета болши 600 пушек, мортиров и гаубиц со всем уготовил, прежних порохов худобу в лутчее исправил, в разделении селитры некое таинство сыскал, неисправлен (ие) пушечнаго литья в пожеланное окончание, как Семен Леонтьев может по правде сказать, при (вел)»[623].

При изучении «раннепетровской» артиллерии необходимо критически воспринимать имеющиеся данные о количестве и качестве изготовленных пушек, мортир и гаубиц. Господствующий в историографии «панегирический» взгляд на реформы Петра мешает раскрытию ряда вопросов по истории русской артиллерии – какие нововведения в артиллерии были созданы до Петра, какие он развил, а какие привнес? Какие сложности возникали при внедрении новых образцов артиллерийских орудий, какие были неудачи?

Период 1690–1699 гг. можно характеризовать сбоем в литье однотипных пищалей. Это объясняется тем, что шел поиск новых образцов орудий, причем каждый иностранный мастер (В. Лавалетт, Ф. Шпекла, Т. Швалинг, А. Крейдер) руководствовался собственным представлением о стандарте. Процент брака был очень высок, значительно превышая показатели XVII в. Это было связано со спешкой в производстве, непрофессиональностью и пьянством мастеров, смешиванием пушечной меди с колокольной.

К вопросу о создании Артиллерийской школы

Важным нововведением стала организация артиллерийской школы на Новом Пушечном дворе. Однако вопрос о дате основания остается в историографии дискуссионным. Как отметили историки, сведения о времени возникновения противоречивы, а поэтому «трактуются исследователями неоднозначно»[624].

Н.Е. Бранденбург первым опубликовал указ об основании в 1701 г. в Москве Артиллерийской школы[625]. Несколько позже Д.П. Струков в статье о московской пушкарской школе привел сведения о работе в 1698 г. на Пушечном дворе некой школы «цифири и землемерии», которая являлась, по его мнению, зачатком Артиллерийской школы[626].

Информации в источниках о работе первой Пушкарской школы сохранилось не так много – часть сведений опубликована в свое время М.П. Парибоком, Е.Г. Сидоренко, В.Н. Бенда, Е.Ю. Манойленко и др.

Школа «цыфири и землемерия» при Пушкарском приказе была образована к весне 1698 г. Под руководством цыфирного дела мастера» Ивана Зерцалова набранные из «пушкарских детей» ученики обучались грамоте, арифметике и геометрии[627]. Сохранились отрывочные сведения о приобретении для этой школы досок и книг.

25 июля 1699 г. «учеником, которые учатся цыфири и учат шестую долю в делении и которые в том учении с радением, дать им государева жалования в приказ по рублю человеку»[628], т. е. наиболее прилежные ученики получали в два раза больше (1 руб. вместо 50 коп.). Однако на следующий день на Пушечном дворе произошел пожар, который уничтожил деревянное строение школы[629].

По словам В. А. Ковригиной, образованные в 1701 г. Артиллерийская и Инженерная школы были преемницами первой Пушкарской школы Пушечного двора, открытой в 1698 г. под присмотром А. А. Виниуса[630]. Но, как верно заметил Юркин, прямой связи думного дьяка с образовательным учреждением 1698 г. пока не замечено – до февраля 1700 г. Пушкарским приказом руководил боярин A. С. Шеин[631].

М.И. Парибок[632], а вслед за ним и В.Н. Бенда, пришли к выводу о том, что школа «цыфири и землемерия» «обслуживала интересы Пушкарского и Иноземного приказов, находясь под высшим руководством майора Преображенского полка А. А. Вейде». «Видимо, для такого вывода о существовании двух учебных заведений нет достаточных оснований. Документы содержат данные о том, что была одна школа под общим руководством А. А. Вейде»[633], – заключает B. Н. Бенда.

Впрочем, этот вывод опровергал еще Е.Г. Сидоренко: школа майора Преображенского полка Адама Вейде должна была выпускать солдатских прапорщиков, между тем как Пушкарская школа – специалистов артиллерийского и инженерного дела.