Артиллерист: Назад в СССР

После увиденной картины, я понял, с аппетитом при следующих посещениях столовой могут быть проблемы. Потому что представил, как из этой воды достают миски, а в них накладывают еду. В животе сразу неприятно забурлило.

Снова, как назло, вспомнилась своя, родная жизнь. В которой была посудомойка, красивые тарелки и очень, очень вкусная жратва. Может, я и не гурман, но покушать вкусно всегда любил. А теперь, ни жратвы, ни сна, ни покоя. Даже одна нормальная возможность интима внезапно стала ненормальной. Потому что все через одно место.

Пока я витал в облаках и воспоминаниях о своей настоящей жизни, нам начали приносить посуду, ложки, кружки. Вот оно началось веселье, подумал я. И не ошибся. Отмыть жирные миски в такой воде — высший пилотаж. Настоящее искусство. И ведь не положишь грязную посуду. Сержант нет-нет, а заходил к нам с проверкой.

— Ну что бойцы, все хорошо? Никто не устал? Может кто-то отдохнуть хочет?

Нет. Идите к черту, товарищ сержант. Слова лишнего хрен скажу, только по делу. Знаем мы эту песню. Про отдых. Скажешь, что устал, загребешься потом за свои слова отвечать.

— Никак нет, товарищ сержант. — Хором ответили мы.

Видимо, остальные тоже в курсе.

Спустя тридцать минут, руки совсем окоченели, пальцы плохо двигались и было одно желание, быстрей домыть эту херову кучу посуды.

— Закончите здесь, пойдете отдыхать. А я пока посмотрю, что там другие бездельники делают.

Простимулировал, не спорю. Но процесс мытья настолько был уникальным, что очень скоро стало понятно, на сон особо можно не рассчитывать.

Надо отдать должное, мыли все равно на совесть. Каждый понимал, будет косяк, опять загремим в наряд по столовой и, судя по армейской логике, думаю, снова на мойку посуды. Где-то к пяти утра, мы закончили. Либо из-за отсутствия опыта, либо данный процесс в действительности такой трудоемкий, что занимает много времени. Я уже, честно говоря, не пытался это осмыслить.

— Ну что, парни, как впечатление? — Спросил тот пацан, который возмущался с самого начала.

— Да ну его на хер, такие наряды. Видимо, сегодня мы без сна. — Поддержал его второй.

— Еще остался час. Пойдем быстрее. — Я обсуждать всю прелесть пережитого не стал. Что толку?

Пулей добежал до казармы и рухнул спать. Мне показалось прошло минута, максимум, как я услышал команду «подъем».

Глаза упорно не желали открываться. В голове стоял гул. Твою ж мать… Я оделся и пошел в столовую, на второй круг этого кухонного ада.

— Оооо… — Зато дежурный был отвратительно бодр и весел. — Доброе утро вам, бойцы. Вижу, все выспались. Свежо выглядите, молодцы. Готовимся к завтраку, а потом, все по своим местам.

— Ну че парни, как на мойке? Жопа? — Тихо поинтересовался один из тройки, которой не досталась посуда.

— Да лучше не спрашивай. Вы что делали?

— Мы картошку чистили. Тоже охренеть, какое занятие. Горы этой картохи, блин. Она просто бесконечная. Будто размножается, сука. Ее чистишь, а меньше не становится. Удолбались. На всю жизнь начистились. Сержант ходит еще тыкает, это не так, то не этак. Много с кожурой снимаешь. Криво. Косо. Некрасиво. Ну, в таком русле. Достал. Хорошо, вон, Исаев. Как машина. Робот. Взял и попер. Только кожура отлетала.

Я посмотрел на блаженного Олега с легким удивлением. Он как-то виновато улыбнулся и пожал плечами. Мол, не судите строго. Само выходит.

Одним словом, мы накрывали, потом мыли, потом опять накрывали, потом опять мыли, замкнутый круг. Считали минуты до смены наряда. Когда этот счастливый момент произошел, я был готов кинуться навстречу принимавшим наряд с крепкими дружескими объятиями.

Однако, как оказалось, самое интересное было впереди. Наверное, повлиял ритм армейской жизни. Я как-то расслабился. Не в смысле, физически. Тут наоборот. Напрягов было предостаточно. Морально. Мысль о том, что мое перемещение имеет смысл начала отступать все дальше. Становилась размытой и далёкой. Служба воспринималась уже чуть ли не единственным правильным вариантом событий. Я не заметил сам, как погрузился в эту трясину. С Исаевым мы общались много. В основном, конечно, по армейским бытовым вещам. Даже его я начал воспринимать просто, как Исаева. Человека, с которым мне выпало нести службу. Короче, вот такой я был дурак.

Глава 23

В общем, постепенно, я втянулся в армейскую жизнь. Врать не буду, некоторые моменты раздражали до зубовного скрежета. Прям до трясучки, если честно. Несмотря на то, что удивляться уже, мало чему удивлялся.

Например, слово «кантик», которое так любил сержант Стегачев. Причем, это касалось не только головы. Я-то прежде думал, кантик имеет лишь одно значение. Хрена там. Армия просветила. Дала мне новые знания.