Артиллеристы

В середине 43 года около 30 женщин поступили в полк на должности телеграфистов. К нам в батарею одна девушка телефонистом, в соседней батарее две девушки, в штабе дивизиона одна, в 9-й батарее тоже. Относились солдаты внимательно, для них вроде как дочь, потому что они старше были. Никто не обижал, никаких поползновений не обнаруживал. Девушка, которая у нас была. Командир батареи есть командир, он был парень взрослый, приличный. У них, вроде, взаимное доверие обнаружилось. Я уже в госпитале был, мне сообщили, что она уехала в декрет.

За что Вы в той войне воевали?

За страну. У нас не было, что за Россию. Но лозунг тогда был среди солдат: «За Родину, за Сталина». Это не пустой звук, под Сталиным имелось в виду не столько его личность, а руководитель государства, правительства, высшая власть, которая организует борьбу.

Ваше отношение к Советской власти за время пребывания на фронте никак не изменилось?

Нет. То, что вернулись, трудности большие были, но все понимали, чем они вызваны: война, разруха, большие издержки. Дружно жили.

Как у вас в дивизионе относились к политработникам?

Нормально. Замполит с батареи ушел, остался вроде неосвобожденный, старшина. В члены партии я вступил в августе 43, кандидатом в апреле 43 – укороченный срок, никто меня силком не толкал. Просто было – коммунисты, комсомольцы впереди.

Почему мы победили в той войне?

Слитность народа, налаженное руководство страной в лице Государственного Комитета Обороны, ЦК партии и Совнаркома. Дрязг не было, они, конечно, жестко пресекались, но их не было.

Мучили Вас после войны фронтовые воспоминания, сны?

Сказать, что мучили, не мучили. Так, вспоминаешь – вспоминается.

Спустя 60 лет как можете определить отношение к той войне?

Справедливая война. Трудно представить себе, что бы случилось, если бы фашизм победил. Другого выбора не было. Народ всякий и сейчас есть: стремятся как-то охаять, где-то подковырнуть – я считаю, это непорядочно.

Расшифровка записи: Александр Бровцин

Подготовка к публикации: Александр Бровцин

Березовский Ефим Матвеевич

Я родился в 1913 году в Одесской области, село Соврань. Я из очень бедной семьи: мать умерла, когда мне было 5 лет, а отец стал инвалидом, – у него было что-то с позвоночником. Я ни одного дня в школу не ходил, а с 9 лет начал работать. А потом было такое тяжелое положение, что мы еще с одним парнем пустились беспризорничать и доехали до Донбасса, до города Константиновка. Там нас устроили на завод, и с 12 лет я работал уже на заводе: это был Константиновский бутылочный завод. Там меня начали обучать грамоте по программе «Ликбез». А потом таким подросткам как я запретили работать на заводе, – там ведь температура 70 градусов! Потом я окончил фабрично-заводское училище (ФЗУ), и до армии работал на заводе шлифовщиком. Оттуда я ушел в армию, и с 1935 по 1937 годы служил в 80-м артиллерийском полку в Донбассе. Это была престижная дивизия, – Пролетарская Донбасса. Я окончил полковую школу и имел звание младший командир, по-нынешнему – старший сержант.

Предвоенная подготовка у Вас была хорошей?

Конечно. Готовили нас хорошо, и полковую школу я окончил с отличием.

Какие взаимоотношения были в армии в тот период, до войны?

Хорошие. Никакой дедовщины не было. Тогда были политруки, – и они людей воспитывали. Это был как раз тот период, когда командный состав репрессировали без оглядки. В нашей дивизии, хотя она и престижная, сняли командира дивизии. Через полгода сняли следующего, – и тоже как «врага народа». Я же был секретарем комсомольской организации, и как секретарь тоже выступал: «У нас враги народа!» Откуда я мог что знать, – мы же рядовые люди. Весь кадровый командный состав, который еще в Гражданской войне участвовал, был фактически уничтожен. Это большая вина Сталина, и это отразилось на начале войны… Победу завоевали те, кто стал командным составом уже в процессе войны.

На батальонном, полковом уровне репрессии были?

Нет, командиров батальонов не репрессировали. Только уже начиная с полка, дивизии. Во всяком случае, так было там, где я служил.

Какие взаимоотношения были у офицеров с солдатами в то время?

Хорошие.

Было, как рассказывают, равноправие: чтобы солдат мог в офицерский клуб пойти?