Артистка

Пара держалась за руки, но Вика тонким ревнивым чутьём, как-то по-женски уловила, что в их отношениях не всё гладко. Пожалуй, они изображали влюблённых только на публику – в лицах обоих не осталось и тени того задора, а в глазах – и отблеска того огня, что можно было наблюдать во время съёмок в Ялте. Мария даже не пыталась изменить рассеянно-скучающего выражения лица, а Белецкий улыбался одними лишь губами: глаза его были абсолютно бесстрастны. Смотрели актёры в разные стороны, и видно было, что обоим плевать на своего партнёра, просто надо держать лицо перед журналистами. Похоже, отношения у них разладились уже давно, и сейчас они по инерции волокли этот груз на себе и ждали удобного момента, когда можно будет его с облегчением сбросить: может быть, сразу после премьеры?..

Белецкий не заметил Вику. Он вежливо кивнул знакомым при входе в зал, а затем уселся вместе с Марией через несколько рядов позади них. Вика то и дело оборачивалась, пытаясь украдкой зацепить его взглядом и обратить внимание на себя, но он был погружён в собственные мысли. Мария весело щебетала с сидящей рядом пышнотелой актрисой, которая играла в фильме роль крепостной девушки князей Артемьевых, и больше не обращала на Александра никакого внимания.

– Что ты всё время ёрзаешь на месте? – удивился Данила, наблюдая за ней. – В туалет, может, хочешь? Так пойдём, я тебя провожу…

– Да нет, наоборот… в горле что-то пересохло, – буркнула она в смущении.

– Чего ж молчишь? Достаточно подозвать официанта, в зале они тоже обслуживают – и всё тебе будет! Что выпьешь? Водичку, сок, шампанское?

– Просто воду… без газа.

К счастью, через минуту погас свет, и неловкий для Вики разговор замялся. К тому же, едва на экране пошли первые кадры «Печали минувших дней», она моментально забыла обо всём – так её захватил и тронул сюжет. Удивительно, однако, что, несмотря на свою одержимость Александром, Вика как-то умудрялась следить за развитием действия и за игрой актёров в целом.

Фильм всколыхнул и разбудил ялтинские воспоминания – казалось, это всё было с ней в прошлой жизни, хотя прошло всего полгода. От знакомых видов трепетала душа и замирало сердце. Крымские пейзажи приобретали особый, тайный смысл в её глазах. Ливадия… Море, дворец и сад… Турецкая беседка. «Вот здесь я впервые его увидела… – думала Вика. – А вот – та самая сцена, которую при нас снимали. Я уже очарована Александром, наблюдая за его игрой, а он пока ещё не подозревает о моём существовании… А вот в этих эпизодах он отснялся, когда мы уже познакомились!» Думать так было глупо и стыдно – ведь это только Викина жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ встречи, а Белецкий продолжал жить и играть как ни в чём не бывало. Но Вике было приятно думать, что, снимаясь в том или ином дубле, он УЖЕ поцеловал её возле костра… А значит, она осталась частичкой – пусть даже малюсенькой – его личной истории.

Актёры играли великолепно. Данила в образе цесаревича был статен, тонок, благороден и очарователен, но Вика смотрела на него, экранного, и думала о нём отстранённо – как о чужом человеке, а не как о своём бойфренде.

Конец киноистории, как и обещал ей Белецкий в ресторане Дома актёра, не был счастливым. Главный герой, офицер Михаил Разумовский, уезжал воевать на Кавказ, и за кадром перед финальным титрами звучал его глубокий, волнующий голос – последнее письмо к возлюбленной.

«Душа моя, Нина Алексеевна! Прощайте. Лучше бы мы не встречались с вами вовеки, но тут, видно, сам Господь решил разыграть эту комедию… Я – человек-несчастье, и всех других, кто со мною рядом, тоже делаю несчастливыми. Так что, может статься, наша невозможность быть вместе сбережёт вас и дарует вам долгую, счастливую жизнь… Хотя никогда я вас не разлюблю, до самой своей смерти, и даже после неё. Берегите себя, Ниночка. Молитесь обо мне, как и обещали. Навсегда ваш Миша».

Когда зажёгся свет, многие вытирали слёзы. У Вики тоже щипало в носу от чувств, но всё же она была слишком взволнована тем, что будет дальше, чтобы всерьёз переживать из-за фильма.

При выходе из зала на Тодоровича и актёров, исполнявших главные роли, налетели журналисты. Они тоже посмотрели фильм в соседнем зале и сейчас спешили выразить своё восхищение. «Триумф… шедеврально… прекрасно!» – звучало то тут, то там. Вика скромно вжалась в стеночку и принялась выискивать взглядом Александра. Обнаружив его, она немного расслабилась: Белецкий уже давал мини-интервью какому-то телевизионному каналу. Данилу тоже зажал в уголке кто-то, вооружённый диктофоном и фотоаппаратом, и Вика даже порадовалась, что ему сейчас не до неё. Что же, оставалось дождаться официального банкета – надо думать, Александр на него останется. И вот тогда… тогда…

«А что тогда? – подумала она вдруг с тоской. – Он будет с Машей, я – с Даней… Что я ему скажу? Мило улыбнёмся друг другу и рассядемся по разные стороны стола, а потом разъедемся по домам?»