Артхив. Истории искусства. Просто о сложном, интересно о скучном. Рассказываем об искусстве, как никто другой

Несколько скрасило ситуацию появление Альфреда Брюйя – мецената и большого поклонника Гюстава Курбе. Брюйя оплатил несколько доброжелательных отзывов в газетах и купил все картины, выставленные художником на Салоне 1853 года. Позднее, когда работы Курбе по традиции отвергнет жюри Всемирной выставки в Париже, Брюйя даст ему денег на строительство персонального павильона под недвусмысленно лаконичной вывеской «Реализм». Этот «контркультурный» жест оценили коллеги – о выставке «Реализм» восторженно отзывались Делакруа и Энгр. Однако публика и критики встретили ее прохладно. Измотанный подготовкой экспозиции и несколько разочарованный, Курбе потом еще долго болел.

В 1867 году, когда в Париже открывается очередная Всемирная выставка, Курбе, как и полагается грамотному революционеру, идет своим путем. На деньги Альфреда Брюйя он строит новый персональный павильон – втрое превосходящий размерами прежний.

«Происхождение мира»

Самая скандальная картина Курбе «Происхождение мира» была представлена на суд публики спустя целых 120 лет после написания – путь, который ей пришлось проделать, так и хочется назвать Одиссеей.

Курбе писал «Происхождение мира» для частной коллекции – его художнику заказал турецкий дипломат Халил-Бей, проживавший в те годы в Париже. Халил-Бей был большим ценителем женской красоты – кроме прочего, в его коллекции уже были «Турецкая баня» Доминика Энгра и «Спящие» того же Курбе. В конце концов дипломат разорился и был вынужден распродать свое собрание – в 1868 году «Происхождение мира» попало к известному парижскому антиквару Антуану де ла Нарде. Через 20 лет полотно (спрятанное от нескромных взглядов под фальш-панелью с незатейливым пейзажем) обнаружил романист Эдмон де Гонкур – один из братьев Гонкур, чьим именем названа знаменитая литературная премия. В начале XX века картина попала в парижскую галерею Бернхайма, где ее приобрел венгерский коллекционер Ференц Хатвани. До Второй мировой войны полотно оставалось в Будапеште. Затем оно какое-то время считалось потерянным, но в 1955 году снова «всплыло» – его купил у неизвестного торговца французский психоаналитик Жак Лакан.

По просьбе Лакана его сводный брат – художник Андре Массон – сделал для картины Курбе еще одну раздвижную раму, поверх которой написал пейзаж, в точности повторяющий контуры оригинала. В таком конспиративном виде «Происхождение мира» находилось в загородном доме Лакана до его смерти. А в 1981 году картина была передана Музею д’Орсе в качестве оплаты налога на наследство, где, похоже, и обрела окончательное пристанище.

Впрочем, даже постоянная прописка в одном из самых респектабельных музеев мира не уберегла «Происхождение мира» от новых скандалов и сенсаций – порой откровенно бульварного толка.

История с продолжением

В 2013 году в Музее д’Орсе прошла выставка Masculin/Masculin, посвященная мужской наготе в искусстве. Одним из самых громких объектов экспозиции стала фоторабота «Происхождение войны». Художница Орлан сделала шедевру Курбе операцию по перемене пола – то ли оммаж мастеру, то ли откровенная издевка.

В 2014 году Почтовое ведомство Франции отказалось печатать тираж марок с репродукцией картины Курбе, спровоцировав в газетах продолжительную дискуссию о нравственности и ханжестве. В 2015 году отличилась социальная сеть Facebook, заблокировавшая аккаунт некого французского учителя, опубликовавшего «Происхождение мира» на своей странице.

Но самая громкая сенсация, пожалуй, состоялась в 2013-м, когда французский коллекционер, пожелавший остаться инкогнито, заявил, что нашел недостающую часть картины – голову женщины, которую Курбе якобы «отрезал», чтобы сохранить в тайне личность натурщицы.

Время разбрасывать камни

Пришедшую к власти Парижскую коммуну Гюстав Курбе встречает с распростертыми объятиями. Это чувство взаимно: при новой власти известный оппозиционер Курбе становится кем-то вроде комиссара по искусству. Когда Парижская коммуна приняла решение снести Вандомскую колонну (монумент, воздвигнутый Наполеоном во славу французского оружия), Курбе не возражал. Он и раньше выступал за перенос колонны в какое-нибудь пустынное место, находя ее «естественной, словно кровавый родник в мирном саду». Но раз уж парижане решили разрушить памятник, так тому и быть. Разрушение колонны было символичным жестом: Курбе казалось, что на Вандомской площади рассыпается в прах старый мир с его закостенелыми устоями.

Охваченный революционной эйфорией, он писал: «Париж сегодня – настоящий рай, не видно ни полиции, ни малейшей глупости в поведении граждан, никакой обдираловки, никаких драк. Так должно быть всегда».

Разумеется, рай просуществовал недолго: вскоре коммуна была раздавлена. А Гюстав Курбе угодил за решетку – главным образом за снос Вандомской колонны.

Свобода дорогой ценой