Арторикс

– Ну да это неважно. Дело в том, что я – хозяин этого острова. И попросите вашего человека не рубить меня мечом. Если ему, конечно, не очень трудно и если это существенно не нарушит его планов.

В очередной раз отдав должное способности сэра Генри видеть в темноте, я сказал:

– Маэда, воздержитесь. – После чего направил фонарь на землю и зажег свет. Фонарь обладал размерами и свойствами хорошей автомобильной фары, и поэтому после абсолютного мрака установился вполне достаточный свет. Когда глаза к нему привыкли, я увидел – буквально в двух шагах – господина среднего роста, с благородным лицом, которое украшали усы и бородка клинышком (седые); на носу господина сидели очки в тонкой и явно золотой оправе. Одет он был во что-то темное, кажется, замшевое. На груди у него висел фотоаппарат «Минолта» с объективом «рыбий глаз», в одной руке господин держал винтовку «Галлахер» с оптическим прицелом, а в другой – широкополую шляпу с пером. За господином стоял заспанный Маэда с мечом в руке.

– Очень приятно, – наклонил голову сэр Генри, надел шляпу и неторопливо вытащил из кармана трубку.

24

Стоило мне увидеть это лицо, как я понял, что имя сэра Генри говорит мне даже слишком много. Я испытал чувство стыдливого почтения или чего-то в этом роде – с одной стороны (и стыдливость проистекала исключительно из того, что я не догадался сразу, по голосу, кто передо мной), а с другой – я испытал чувство глубокого сожаления, граничащего с раскаянием (и это похвальное чувствосочетание в какой-то степени компенсировало стыдливость). Сожаление было вызвано исключительно тем обстоятельством, что, будучи крайне наслышан и начитан о сэре Генри, я тем не менее, не имел до сих пор ни одного случая лицезреть его лично. Сэр Генри был одним из тех, с позволения сказать, столпов, которые проросли в наши дни из эпохи возвышения Тумпстауна, которому просто на роду было написано пройти путь от мелкого захолустного городишки до могучей метрополии, оплота демократии и прогресса; это был один из любимейших сподвижников покойного нашего герцога, покинувший город в самом начале последнего нашествия варваров.

Сэр Генри сделал это по идейным соображениям: он считал, что варваров нельзя истреблять, а нужно загонять в загоны, краали, стойла и рассматривать там как животных. «Ведь не убиваем же мы слонов только из-за того, что они – слоны и топчут чью-то кукурузу?» – так, кажется, говорил он. Я в то время был вне города и вернулся только полгода спустя после того, как сэр Генри, одержимый внезапным пацифизмом и любовью к меньшим братьям, к каковым он полагал причислять и варваров, удалился от дел в прямом смысле слова: устроив грандиозный банкет в кабаке «Альмасен» (там теперь музей), он собрал необходимые для жизни вещи, сел в спортивный самолет и улетел в неизвестном направлении.

Через некоторое время стало известно, что улетел он на восток. Это в доверительной беседе сообщил Жаку Кисленнену плененный варварский вождь по имени Друган, группа сотоварищей которого дерзко пыталась сбить самолет сэра Генри камнями. В ответ на это сэр Генри сбросил им на головы карманный молитвенник, хотя надо было бы – бомбу.

С тех пор про сэра Генри сведений не поступало. Герцог чрезвычайно огорчился из-за его отъезда (отлета), особенно потому, что в результате в палате лордов (которая еще существовала в то время) образовалось подозрительное равенство голосов.

– Я прибыл сюда, во-первых, дабы насладиться своей собственностью – я имею в виду прежде всего дом, – а, во-вторых, дабы попросить вас не уничтожать беспричинно животных в лесу, – поведал мне сэр Генри, раскуривая трубку. – Дело в том, что лес я тоже рассматриваю как свою, в некотором роде, собственность. Я покровительствую этому лесу.

Сэр Генри выпустил дым в воздух и продолжал.

– Среди вас непременно должен быть некто по имени Людвиг Шаттон, младший князь Тамура. Нельзя ли лицезреть оного или они почивают?

Поняв, что речь идет о Люлю Шоколадке, я не знал даже, что и ответить: почивает Люлю или делает нечто большее, если почти весь слышимый храп принадлежит именно ему? Видя мою растерянность, сэр Генри затянулся, пустил красивое кольцо и продолжал:

– Впрочем, если младший князь Тамура спит, то будить его не стоит. Можно подождать и до утра. Вы, насколько я понял, инспектор Дэдлиб? Я много о вас читал в прессе и слышал по радио. Вы кажетесь мне просвещенным и способным человеком… Однако, если не возражаете, я предложил бы пройти в дом. Там будет удобнее.

В доме сэр Генри зашторил окна, зажег свет, уселся к столу, открыл бар и предложил выбрать напиток. Я не стал ломаться и выбрал виски «Grant's», поскольку пива среди запасов сэра Генри не оказалось.

– Не держу, знаете ли, и не употребляю. От него тяжесть какая-то в желудке, – пояснил он, наливая себе текилы. – Ну-с, я вас слушаю. Зачем вы сюда прибыли, поломали столько деревьев и убили столько ценных животных?