Артуа. Ученик ученика

Меня так и подмывало приложить правую ладонь к левому плечу, вытянуть руку и сказать «хау!». Желание было такое сильное, что я с трудом отбросил это ребячество. Помолчали: ты меня позвал, тебе и разговор начинать. Главарь – а как его еще называть? – продолжал сверлить меня взглядом. Дорогой ты мой, чего ты хочешь добиться? Я, знаешь ли, умею держать и не такие взгляды – учился. Действенная методика, проверено на практике. Психологический тренинг называется, если тебе знакомы такие слова. Хватит играть в гляделки, надоело. Я зевнул, нисколько при этом не напрягаясь, прикрыв рот ладонью.

Наконец вождь сказал:

– Это моя земля. – Надо же, и акцента почти не чувствуется.

– Барон Артуа де Койн, – представился я. – А этого господина зовут Анри Коллайн, тоже барон.

Прошка отдельного представления не удостоился.

– Это моя земля, – повторил главарь.

И что я должен был ему ответить? Помолчали еще. И тут он понес откровенную чушь – я даже не ожидал ничего подобного. Он говорил о доблести вайхов, об их воинском искусстве, о том, что рано или поздно они положат всю Империю под копыта своих лошадей.

Ты для кого это все говоришь – для нас или для своих? Еще один потрясатель Вселенной, мать твою. С виду неглупый человек, зачем тебе все это?

Ворон потянулся головой к лошади человека с тряпкой на копье, принюхался – не иначе кобылу почуял. Ворон, да как же тебе не стыдно? Здесь вопрос жизни и смерти решается, а у тебя одно на уме. Я улыбнулся своим мыслям, хлопнул коня по крупу, осаживая, и, подняв правую полусогнутую руку со сжатым кулаком, стукнул ребром ладони левой по сгибу локтя. Надеюсь, этот жест и здесь в обиходе.

Тронув поводья, развернул Ворона и поехал назад нарочито неторопливо, не видя смысла продолжать разговор.

Когда мы, возвращаясь, поравнялись со Шлоном, егерь оглушительно свистнул, привлекая внимание вайхов. Оглянувшись, я увидел, что на звук обернулся все тот же человек с тряпкой на копье. Остальные сочли ниже своего достоинства реагировать на свист. Шлона устроил и такой вариант.

Помахав над головой дымящимся фитилем, он приложил его к круглому камню, издали похожему на бомбу, и катнул его вниз. Копьеносец с визгом ожег коня плеткой, бросая его с места в галоп, уносясь от катящейся мнимой бомбы. Остальные, увидев, чем пахнет дело, позабыли про всякое достоинство и понеслись вслед за ним, колотя пятками по бокам лошадей. Мои парни провожали их издевательским смехом и свистом. Шлон, довольный произведенным эффектом, исполнил свой коронный номер, повернувшись тылом к степнякам и согнувшись. Силен, бродяга, – поди, у самого уши заложило.

Когда мы слезли с лошадей и передали поводья Кадьену, Анри поинтересовался у меня, что обозначает этот жест, – и он в точности его скопировал. «Вот тебе раз, мои усилия прошли даром», – подумал я, а вслух сказал:

– Это жест отрицания, Анри. Всего лишь жест отрицания. Пошли обедать, остынет все. А так хочется горяченького похлебать.

После обеда разморило, прилег на часок в теньке, подремал.

Вообще-то у нас до вечера режим щадящий: отдыхаем, вяло показывая активность на рытье защитного вала. Проснувшись, я поднялся с подстеленной попоны, попил чайку, вернее, заменявшего его здесь бадана, и пошел осматривать нашу работу.

Неплохо, – даже лучше, чем задумывалось. С внешней стороны насыпь достигала почти полутораметровой высоты. Это не от людей, – конечно, человек перемахнет через нее не напрягаясь. А вот лошадь в конце подъема не сможет перепрыгнуть, не хватит разбега. Нам больше и не надо: секундная заминка в бою значит очень много. Но это все на крайний случай. А у нас совершенно другие планы.

Глава 14 Ночной бой

Мы собрались у ярко пылающего костра, когда уже совсем стемнело. Как будто бы все готово, оружие проверено, лошади оседланы, осталось только подтянуть подпруги. Не спеша поужинали, не забыв подменить дежуривших на валу часовых. Запили рассыпчатую кашу вином, чинно расселись вокруг костра. Ну что ж, пора приступать к инструктажу. Я уселся удобнее, с минуту помолчал, прогоняя в уме все моменты, уже в который раз за последние сутки, и начал:

– Слушаем все внимательно, запоминаем, вопросы и предложения в конце, когда закончу. В общих чертах план таков. После того как все обговорим, будем пару часов изображать застолье – с криками, смехом и пьяными песнями. Шлон, насчет пьяных песен у тебя должно получиться неплохо.

– Ваша милость, для полного правдоподобия неплохо бы…

Нектор прервал его «жестом отрицания»: мол, перебьешься. Ишь как быстро переняли, подумал я, лучше бы, например, мои изысканные манеры.

– Парни, осторожнее с этим жестом. Это не совсем жест отрицания. По правде говоря, он обозначает следующее…

В нескольких словах я объяснил его действительное значение, чем вызвал оживление и смех среди своих людей.