Артур

— ядовитая гадюка, демон в человеческом обличье. Ее цель — разру­шение.

Мы вернулись во дворец. Я занялся своими обязанностями, поне­воле думая о том, что услышал от Гвальхмаи. Вновь и вновь я возвра­щался к его словам, и тягостные предчувствия росли. Мне казалось, что на солнечный Каер Лиал наползает черная туча; работа валилась у меня из рук. Поделиться переживаниями было не с кем, и это толь­ко усиливало терзания.

Впрочем, нам не свойственно страдать долго. Мы забываем. Через несколько дней удушливое чувство обреченности прошло, я снова на­чал думать о другом. Небеса не обрушились, земля меня не поглоти­ла, море не поднялось и не затопило Британию. Интерес к Моргане и ее козням вытеснили другие заботы. А главное, Эмрис снова собрался взять меня в святилище.

Артур решил созвать Совет Круглого стола — из тех самых вер­ных сподвижников, чьи имена вырезаны на стенах ротонды, — а нам поручил приготовления.

Мысль, что мы снова окажемся там вдвоем — только Эмрис и я,

— наполняла меня радостью. При всем великолепии дворца мне боль­ше полюбилась ротонда с ее уединением. Там я отдыхал душой. Мир, как я понял,— большая редкость на этой земле, им следует доро­жить.

ГЛАВА 5

Я

толком не знаю, что происходило на Совете Круглого стола.

Присутствовали Бедуир, Кай, Боре, Гвальхавад, Кадор, Лленл-

леаог, Идрис и Эмрис — ближайшие сподвижники Артура. Со

временем числу их предстояло расти, по мере того как ко двору

Артура будут съезжаться новые славные мужи.

Три дня кряду они совещались с Верховным королем. Три вечера

кряду они пировали, а Эмрис пел. Среди прочего исполнил он и "Виде-

ние Талиесина", иначе называемое "Песнь о Царствии Лета".

Я счастлив уже потому, что слышал ее.

На третий день прибыл Гвальхмаи, не знаю, по зову Артура или по

собственному почину. Явился он в полдень и, поздоровавшись со

мной, направился прямиком в святилище. У порога он преклонил ко-

лени, помолился и получил дозволение войти. Я привязал его лошадь

с другими и стал ждать, что будет дальше.

Через некоторое время он вышел один и начал спускаться со скло-

на. Шел он быстро, как будто направлялся по срочному делу. Позже

я узнал, что Гвальхмаи предложили стать участником Круглого сто-

ла, чтобы и его имя было высечено рядом с другими. Однако, по-

скольку он не участвовал в войне с чужеземцами, ему предстояло со-

вершить какие-то иные подвиги на службе Богу, Пендрагону и Бри-

тании.

Какие именно, он должен был выбрать сам, а по совершении их

вернуться к Пендрагону со свидетельствами. Тогда, если другие най-

дут его достойным, Гвальхмаи причтут к их числу.

Вот почему в тот день глаза его горели твердой решимостью.

Думаю, он уже выбрал, чем заслужит свое место в Святилище

Круглого стола.

На утро четвертого дня Верховный король отбыл вместе со спут-

никами. Мы с Эмрисом остались — он хотел немного побыть один.

В тот вечер, когда мы сидели у огня и ужинали, я спросил:

— Интересно, как Жители холмов узнают, что мы здесь?

Ибо, стоило уехать королю и его спутникам, как еда стала появ­ляться снова.

— Им вообще известно все, что происходит на их земле.

— Зачем они нас кормят?

— Чтобы засвидетельствовать мне уважение. Они зовут меня Кен- ти-герн. Знаешь это слово?

Я покачал головой.

— Нет... Откуда?

Эмрис печально поглядел на меня.

— Сколько всего уходит безвозвратно, — с горечью выговорил он. — Летнее Царство в расцвете, и старый мир должен освобождать место.

Некоторое время он молчал. Я разглядывал его лицо в пляшущем свете пламени. Он был стар, хоть и не казался ветхим. Долго копил он мудрость этой земли, и она тяжелым бременем давила на его плечи.

Чтобы сменить тему, я сказал:

— А я прошлый раз видел Жителя холмов.

— Прошлый раз? — Эмрис поднял голову, его золотистые глаза блеснули в свете костра.

— Когда оставался здесь, ну, когда ты уезжал с Тегиром и Бедуй- ром. Я был один и видел, как один из них принес еду. Он подошел к святилищу и немного постоял в дверях, потом ушел. Думал, навер­ное, что мы все уехали, и хотел поглядеть на святилище. Внутрь он не заходил. Было уже темно, и меня он не видел.

Мирддин Эмрис задержал на мне пристальный взгляд.

— Ты мне ничего прежде не говорил. Почему? — спросил он на­конец.

Я смутился.

— Это был пустяк. Ничего не случилось. Он оставил еду и ушел. Больше я его не видел. А что? Я поступил неправильно?

— Ты не виноват, потому что не мог знать.

— Что знать? — обиженно выговорил я. — Что я натворил?

— Тебе не пришло в голову, что Жители холмов не принесли бы еду, если бы знали, что тебя нет?

Вопрос сразил меня наповал. Кровь прихлынула к лицу. Спасибо алым отблескам костра — они скрыли мой стыд.

— Ну?

— Наверное, да, — угрюмо процедил я. Мирддин сказал правду, и я это сразу понял.

— Верно, не принесли бы. Раз принесли, значит, знали, что ты здесь. А в таком случае они бы тебе не показались. — Эмрис помол­чал, затем смягчился. — Ладно, скорее всего это и впрямь пустяк.

Сердце мое билось о ребра. Я понимал, что это не пустяк. Мирддин не сказал самого главного.

— Если это был не Житель холмов, — спросил я, — то кто же?

— Не знаю. — Мирддин резко отвернулся.