Артур, Луи и Адель

Я ее понял. Адель боялась. Боялась возвращаться в свою рутинную жизнь. Я всегда испытывал те же чувства перед началом нового учебного года. Мне не хотелось возвращаться в реальный мир. Я лишь хотел навсегда остаться в этом доме у моря и жить размеренной, тихой жизнью. Не воюя, ничего не доказывая, не проверяя себя на стойкость. А просто жить… просыпаться, открывать глаза, вдыхать соленый морской запах, нежиться в тепле летнего солнца и никуда не спешить. Как же я отчаянно хотел, чтобы лето никогда не кончалось! Я не хотел ничего добиваться в этой жизни. Я лишь мечтал о покое, ведь только здесь мой внутренний раздрай на какое-то время затихал. Все сомнения, страхи и ненависть теряли свой голос.

– Я с содроганием считаю дни до конца каникул. Ведь все начнется сначала. Знаешь, почему меня отправили сюда как в ссылку? Потому что я вылила колу Прюн на голову, прямо на переменке в школе. Она и ее компания вечно глумятся надо мной, знаешь, такие замаскированные издевки. А я так не умею! Не могу язвительно оскорблять людей с милой улыбочкой на лице. В итоге родителей вызвали в школу, мне пришлось принести свои извинения Прюн перед всем классом. Ты хоть можешь себе представить, какое это унижение? Самое отвратительное: мама только и повторяет, что мне нужно с ней дружить! Ведь ее отец во многом спонсирует предвыборную кампанию моего! Я так не хочу возвращаться в реальный мир…

Я опять пойду в школу, где у меня нет ни одного друга, из школы я буду ходить домой, где я все время что-то должна… должна кем-то быть, должна что-то делать, должна заниматься самообманом, чтобы найти хоть каплю смысла в собственной жизни. Но смысла никакого нет. И вся моя жизнь идет по кругу. Как разорвать его, выбраться на свободу, я не знаю! Иногда мне кажется, что я просто-напросто свихнусь! – в сердцах призналась Адель, зло шмыгая носом. И как бы я ни хотел ее успокоить, я тоже не знал. Ведь я точно так же был рабом этого замкнутого круга. Но я отлично умел прятаться от собственных эмоций, предпочитая не копаться в них, а скорее убегать. Порой я чувствовал острую необходимость разгрести все то, что закопано глубоко в моем сердце, ведь бывали моменты, когда эмоции слишком резко выливались наружу и я не мог контролировать этот поток. Но, откровенно говоря, мне было слишком страшно смотреть в лицо собственным страхам. Поэтому я предложил Адель тот вариант, которым бесконечно пользовался сам: «Не думать».