Артур, Луи и Адель

– Подожди секунду, – наконец просит он и, прикрыв ладонью телефон, кому-то кричит: – Андре, я выйду на пару минут!

– Я отвлекаю тебя? – неловко вырывается у меня. Не представляю, как вести с ним диалог, стеснение в груди мешает мне говорить.

– Не бери в голову, – спокойно отвечает он.

И я вновь молчу.

– Адель, – зовет он, и мое дыхание учащается: он назвал меня по имени, и оно прозвучало… шепотом, нежно, с трепетом. Хотя, быть может, мне просто показалось.

– Я не знаю, как начать этот разговор. Все как-то странно… – Слова звучат нескладно, и я начинаю на себя злиться. Что со мной не так? Почему я растерялась?

– Все нормально, – говорит Артур тихим добрым голосом, – тебе что-то нужно? Ты хочешь что-то спросить?

– Я хочу тебя увидеть, – вырывается у меня, и я зажмуриваюсь, – увидеть и поговорить.

– Когда ты свободна? – мгновенно спрашивает он.

Я подхожу к окну и открываю створку, холодный ветер бьет в лицо, и я вдыхаю полной грудью свежий воздух. Это действует успокаивающе.

– Если честно, я свободна сейчас. Я не дома, поэтому могу выйти в любой момент.

– А где ты?

– У Августина, это друг моего дедушки, долгая история, – поясняю я, и Артур хмыкает:

– Я имею в виду, где ты находишься территориально? Чтобы я мог подъехать.

Я замираю и взволнованно отвечаю:

– Ты сейчас приедешь? Ты можешь?

– Если ты поделишься со мной адресом, то да, – насмешливо говорит он, и уголки моих губ приподнимаются в улыбке.

– Я на улице Риволи, напротив сада Тюильри.

– Мне нужно минут тридцать, чтобы добраться туда. Встретимся около входа в сад.

– Это все происходит по-настоящему?

Артур на том конце тяжело вздыхает:

– По-настоящему.

– Тогда до скорой встречи? – Мне все же не верится. Должен же быть какой-то подвох, в моей жизни ничего не бывает так просто.

– До скорой, Адель. – Он вновь произносит мое имя как-то по-особенному. С такой нежностью, что по коже бегут мурашки.

Я сбрасываю вызов, кладу руку на сердце и не могу поверить, что оно может так быстро колотиться в груди.

АРТУР

У МЕНЯ СНОВА ТРЯСУТСЯ руки, даже стыдно. Не могу поверить, что я только что с ней говорил. Ее шепот эхом ударил по всему телу, словно волной. Так непривычно было слышать столько неуверенности в ее голосе. Трясу головой, прогоняя оцепенение. Мне нужно поторопиться. Забегаю в зал и жестом подзываю Андре. Он работает в зале уже два года и устраивал мне экскурсию, когда я только прибыл. Мы с ним ровесники, Андре чуточку ниже меня, боксер из него не особо хороший, зато тренер что надо – он умеет подавать информацию и следить за безопасностью. Последнее очень важно, так как молодые парни частенько творят глупости, преувеличивая собственные возможности, и травмируют себя и окружающих.

– Мне нужно уйти, – говорю я, и Андре нагло хмыкает:

– Вали куда хочешь, все равно с твоими руками помощи от тебя никакой.

И правда, когда он и Кевин увидели, как я развязываю повязку на правой руке, они побледнели. Кевин сказал, чтобы я ничего не трогал как минимум месяц, и даже подкинул парочку мазей для быстрого заживления.

– Зал хоть закроешь? У меня сегодня в девять часов свиданка, – вытирая капли пота полотенцем, интересуется этот наглый засранец.

– Я думаю, вернусь часа через два.

– Отлично! А куда валишь? Какие-нибудь проблемы? Ты, если что, скажи, мы разрулим все по-тихому, – серьезно предлагает Андре, и я подавляю ухмылку.

– Ты, что ли, решишь все по-тихому? Нет, никаких проблем.

Он ловит мой взгляд и поджимает губы. Да, вид у него далеко не устрашающий. Если бы у меня и были проблемы, он бы оказался последним в списке людей, у которых я попросил бы помощи.

– Ты очень подавлен, и у тебя есть проблемы, – уверенно заявляет он, – как бы ты ни храбрился, я вижу это. Видишь ли, мы с тобой не такие уж и разные, Артур Бодер. – Мои имя и фамилию он произносит формальным тоном. – Я очень много слышал о тебе. Кевин всегда следил за твоей карьерой. Не удивляйся, ты сын его друга как-никак! Мы всем залом смотрели прямые трансляции с твоих боев. Так что, возможно, ты не знаешь меня, но я тебя – как свои пять пальцев.

Я ненавижу, когда люди начинают навязываться, нарушают мои личные границы или умничают.

– Ты, черт возьми, меня совсем не знаешь, – грубо вырывается у меня, и Андре заглядывает мне в глаза. Что-то меняется в выражении его лица. Серьезность отступает, и на губах снова появляется фирменная усмешка:

– Ты чрезвычайно быстрый, чувак. У тебя сильный нокаутирующий удар, ты рационален и терпелив в бою. В любой момент можешь поднять темп и навязать плотный бокс. У тебя был всего один проигрыш. Ты крутой боксер. Уверен, ты еще покажешь.

Андре решает не копаться в моей душе и сменить тему, но это лишь сильнее злит. А напоминание о проигрыше ни в коем роде не помогает. В последнее время я стал настолько раздражительным, что мне хочется посоветовать ему не лезть ко мне. Но он будто специально успокаивающим жестом постукивает меня по плечу. Словно пытается взбесить еще больше.

– Мне нужно уходить, – резко отвечаю я и разворачиваюсь в сторону раздевалки: еще секунда, и я взорвусь.