Артур, племянник Мордреда (СИ)

Потом   на   какое-то   время   меня   все-таки   оставили   в   покое.   Палачи   казались

обеспокоенными, и Моргот перестал меня допрашивать. Меня бросили в грязную, завшивленную

камеру. Не знаю, сколько я провалялся в отключке. Как только что-то стало проясняться, я ощутил

контакт. Рискуя в любую секунду потерять сознание, я потянулся… и упал в объятья своего отца.

Когда он обнял меня, я захрипел от боли. Сломанных костей в моем теле было не меньше, чем

целых.   И   это   —   всего   лишь   за   четыре   дня   работы!   Да,   в   пыточных   камерах   Тангородрима

работали настоящие профессионалы.

— Врача! — Заорал Марк. — Да побыстрее, черт бы вас побрал!..

Сквозь   кровавую   муть,   стоявшую   перед   глазами,   я   увидел   многочисленные   шатры   и

понял,  что мы  находимся  в военном  лагере.  Любопытнее  всего было  то,  что  этот лагерь был

расположен   прямо   под   стенами   Ангбанда.   Очевидно,   батя   привел   одну   из   своих   армий   в

Тангородрим   для   того,   чтобы   отвлечь   Моргота   и   получить,   наконец,   возможность   со   мной

связаться. Я искренне порадовался его удаче. СВОЕЙ удаче, если быть точным.

Вместе с тем я понял, что в лагере происходит что-то не то. Стоял невообразимый гам.

Что-то   горело.   Солдаты   —   которые   должны   быть   спокойными   и   дисциплинированными   —

метались туда-сюда. Справа и слева на лагерь с небес изливалось нечто, больше все походившее

на два огненных фонтана. И эти фонтаны довольно живо двигались в нашу сторону.

Врач   так   и   не   появился,   но   батя,   похоже,   решил   забить   болт   и   на   медицину,   и   на

собственное   войско.   Он  быстро  достал  карты  и  козырнулся   прежде,   чем   два   потока   пламени,

изрыгаемые драконами, сошлись в том самом месте, где мы стояли.

Прежде чем в очередной раз потерять сознание, я еще успел увидеть кровать, тумбочку,

подсвечники и зеленовато-серые стены пещеры. Заметив розовые лепестки на полу и услышав

тихую,   берущую   за   душу   музыку,   я   лишился   всяких   сомнений   относительно   того,   куда   мы

перенеслись.

Мне пришлось проходить курс ускоренной терапии во второй раз, но, в общем-то, это

было не самой большой платой за мою глупость. Большую часть времени я спал, просыпаясь

только для того, чтобы поесть. У членов нашей семьи всегда просыпается бешенный голод, когда

они,   побывав   в   передряге,   начинают   идти   на   поправку.   При   включении   регенерационного

процесса обмен веществ у бессмертных ускоряется в несколько раз, вследствие чего повышается и

аппетит.

Эльфам была выдана версия, гласившая, что я, как истинный благородный герой, поперся

на север для того, чтобы в личном поединке сразиться с Морготом и избавить сей мир от зла.

Эльфы мягко упрекали меня за неразумие, но во лжи нас с Марком не заподозрили. Меня просто

умиляла   их   доверчивость.   Впрочем,   в   их   мире   время   от   времени   появлялись   персонажи,

выкидывавшие что-нибудь в этом роде — взять того же Финголфина, или Берена с Лутиэн — так

что героизм тут был, можно сказать, в порядке вещей.

С Марком мы разговаривали мало — все и так было ясно. У отца было плохое настроение.

Под стенами Ангбанда он потерял один из своих элитных корпусов — всего около двадцати тысяч

солдат.

— Как ты думаешь, — спросил я его спустя две недели после своего освобождения, —

если бы не драконы, ты бы сумел взять Тангородрим?

Марк пожал плечами. Затем, подумав, кивнул.

— Конечно, не такими силами. — Сказал он.

— Сколько бы тебе потребовалось?

— Тысяч пятьдесят. Может, сто.

100

— Вот как? Эльфы однажды уже осаждали Ангбанд. И армия у них, как я понимаю, была

куда больше.

—   Сынок,   —   Марк   снисходительно   посмотрел   на   меня,   —   я   проверял:   жители   этого

Отражения абсолютно не знакомы с современными осадными технологиями. Если мы оставим за

скобками драконов, я расколю эту крепость за пару месяцев. И никакая магия не поможет этому

долбанному отраженческому божку, если на стены его цитадели будут обрушиваться метательные

снаряды   весом   в   тонну.   В   количестве   двухсот   единиц   в   час.   Но   пока   тут   летают   гигантские

огнедышащие яшперицы, любая армия будет бесполезной. Я видел, на что они способны.

— Хмм… — Я потер подбородок. — А ты не пытался использовать аркбаллисты?

— Думаешь, ты один такой умный? — Папа мрачно усмехнулся. — Конечно, пытался.

Нам  даже  удалось  сбить одну тварюгу — кого-то  из  мелких,  красного  цвета,  приблизительно

двадцать пять метров в длину.  Но это все,  чем мы можем  похвастаться,  да  и то, нам крупно

повезло, что мы вообще в него попали. Шкуру взрослых особей могут пробить только самые

большие и мощные орудия. Но чтобы развернуть баллисту, необходимо время. А они, понимаешь,

почему-то не хотят ждать, пока мы в них прицелимся. Они проносятся над лагерем, сжигая под

собой  все,   дочиста.   Не   знаю,   что   у  них  за   огонь,   но   по   эффективности   он   не   хуже   напалма.

Поздравляю, сынок! — Марк сжал кулак. — Ты придумал отличных, неуничтожимых созданий!