Артур, племянник Мордреда (СИ)

и настоятельно посоветовал ей вернуться в Замок Восьми Ветров, поесть и хорошенько выспаться.

Ида ушла, напоследок заставив меня дать обещание, что я не стану мучить Моргота. Я дал

ей слово с легким сердцем, поскольку собирался не мучить его, а убить.

Галтран сел на камушек и начал задумчиво чертить какие-то иероглифы в алмазной пыли.

Чтобы не мешать некроманту, я вышел за  пределы звукоизолирующего заклинания и еще раз

посмотрел на Моргота.

— Как же тебя убить? — Задумчиво спросил я у Темного Валы. — Можешь, подскажешь?

Вместо ответа Моргот еще раз меня проклял.

117

— Но-но, — предупредил я. — Не провоцируй меня! Будешь хамить, я перейду к пыткам

высшей категории: приведу сюда Ниенну из Валинора. Посмотрим, как ты запоешь, когда она

начнет тебя жалеть!

Но то ли Моргот не возражал, чтобы его пожалели, то ли не оценил мою угрозу — вместо

цивилизованного ответа я услышал еще одно проклятье. Я тяжело вздохнул. Вызывать Ниенну я

все-таки не стал: это была чересчур антигуманная пытка, даже для такого мерзавца, как я.

Тут я заметил, что Галтран с посветлевшим лицом машет мне рукой, и вернулся обратно.

— Есть одна мысль. — Сказал черный маг. — Собственно, сама идея принадлежит не мне,

а моему отцу. Он тоже был некромантом. На одном Отражении ему и нескольким его друзьям —

друиду, колдунье, паладину, варвару, ассасину и амазонке — пришлось вступить в битву с тремя

могущественными   демонами,   уже   давно   терроризировавшими   тот   несчастный   мирок.   Демоны

были очень мощными, и обычным оружием их было не убить. Тогда один архангел, который

помогал   моему   отцу   и   его   команде   в   их   борьбе,   предложил   заточить   души   этих   демонов   в

драгоценные камни. Когда это было сделано, осталось только уничтожить сами камни для того,

чтобы окончательно избавить мир от зла. Они так и поступили. И с тех пор это Отражение —

весьма   преуспевающий   мирок.   Великолепный   пляж   в   Лут   Голейне,   экскурсии   по   храмам   и

подземельям Кураста, горные лыжи в Харрогате. От туристов нет отбоя. Хотите, я проведу вас

туда?..

— Серьезным людям вроде меня некогда развлекаться, — хмуро ответил я. — Как ты

сказал? Заточить дух божка в камне, а затем разломать камень? Ну, давай попробуем.

И мы попробовали. Подготовка к ритуалу заняла несколько дней. Моргот нас больше не

проклинал. Наверное, охрип.

Жертвоприношение прошло успешно. Тело Черного Валы иссохлось и обратилось в прах,

а   черный   камень,   в   который   перешел   его   дух,   стал   излучать   ауру   злой   силы.   Внезапно   рука

Галтрана рванулась к камню. Я увидел остекленевшие глаза старого некроманта и, перепрыгнув

через алтарь с остатками Черного Валы, повалил Магистра на землю. Галтран отчаянно пытался

скинуть   меня,   проявляя   поразительную   для   своего   возраста   силу.   Он   почему-то   стремился

воткнуть камень себе в лоб. В конце концов мне удалось скрутить его. Когда я отобрал у него

камень,   Галтран   резко   обмяк.   Я   оттащил   его   подальше   и,   действуя   строго   по   инструкции,

попытался   разломать   камень   души.   Но   это   оказалось   не   так   просто   сделать.   Я   испортил   с

полдесятка   молотков,   однако   камень   остался   цел.   Я   задумался.   Кое-что   вспомнив,   я   вытащил

карту Жерара.

Когда  контакт  установился,   я  увидел  своего дядю,   отрабатывающего  удары  ногами  на

деревянном манекене. Манекен выглядел неважно, всем своим видом умоляя о помощи или хотя

бы о передышке. Но неутомимый принц все бил, бил и бил…

— Артур? — Сказал дядя, отталкиваясь от земли и в прыжке с разворота ударом ноги

сбивая манекену голову. Я поежился, представив себя на месте этой деревяшки. А каково было

Морготу?! Впрочем, Моргот был огромного роста, и Жерар мог достать ему разве что до паха…

«М-да, — подумал я затем, начиная сочувствовать Черному Вале, — наверное, в этом-то все и

дело. Куда Жерар мог достать, туда он и бил… Бедный Валенок…»

— Что молчишь? — Буркнул Жерар, нанося манекену мощнейший удар в корпус.

— Привет, дядя. Ты еще не выкинул колотушку, которую отобрал у того отраженческого

божка?

— А, у этого негра?

— Почему у негра? — Удивился я.

—   Он   же   был   Черным.   —   Объяснил   Жерар,   очередным   ударом   сбивая   манекен   с

подставки. — Божок-негр.

— Мы бы не стали обижать негра, — обиженно возразил я. — Мы же не расисты какие-

нибудь… Так что там с Грондом?

— Он у меня.

— Ты бы не мог мне его дать?

— Я думал, мы договорились, — нахмурился Жерар. — Белерианд — тебе, молоток —

мне.

— Конечно, конечно, — поспешил я заверить своего дядю. — Но мне он очень нужен.

Буквально на пять минут.

— Ну, раз очень… Пять минут. — Жерар вздохнул. — Ладно.

Получив Гронд, я положил черный камень на алтарь и примерился, как лучше ударить.

Камень попытался воздействовать на меня, но проникнуть в разум бессмертного не смог. Тогда

118

зашевелился   Галтран,   пребывавший   до   сих   пор   в   бессознательном   состоянии.   Дух   Моргота,

заточенный в камне, почуял, что ему грозит и, используя Галтрана как передатчик, попытался

заговорить со мной.