Артур, рыцарь из Люберец

Сухой старичок раздраженно дернул щекой, но мгновение спустя рядом с ним появилась бледная фигура невероятно уставшей молодой женщины. Той самой, что парень видел на золотой статуэтке. Только ее болезненность очень уж бросались в глаза. Она напоминала полупрозрачный живой труп.

— Мирт сказал правду?

— Да, — прошелестел ее голос, а лицо стало еще более печальным. Хотя куда уж больше? А Артур понял, что это был за ветер, там — во тьме между светильниками, что снились ему. Это был ее голос, только очень слабый. Настолько, что даже не мог произносить слова.

— Зачем им была нужна твоя эссенция?

— Я не знаю… — тихо, едва слышно шелестел ее голос.

— Поглотить и усвоить?

— О нет… — она слабо улыбнулась. — Эссенцию Бога невозможно усвоить…

— Демоны принесли тебе жертвы?

— Нет…

— Ты не знаешь, что они там сделали с ними? Целый дом же должны были тебе в жертву принести.

— Я очень слаба… я не знаю…

— Уходи… — раздраженно махнул рукой Мирт и тело Ан’ну словно ветром сдуло.

— Я не договорил с ней!

— Вернемся к сделке, — зло сверкнув глазами, произнес Мирт.

— Я не вижу в ней смысла. Если я умираю, то Ан’ну остается без своего адепта. Полагаю, единственного. Зачем тебе вмешиваться и тратить силы? Тебе заняться больше нечем?

— Поверь — тот, кто умеет снимать боль и с ее причинением справится. Ты можешь продолжить приносить ей жертвы. Я не против. Но даже от тролля без метки веры ей будут перепадать жалкие, ничтожные крохи.

— А если я верну метку?

— А ты хочешь?! После того, что я тебе рассказал?! — Удивился Мирт.

— Старик, я понимаю твое горе и твою правду. Но не обманывай хотя бы себя! Твой сын отдал свою жизнь за нее добровольно. Теперь это же хотел сделать я. Тебе не кажется, что все слишком очевидно?

— Нет!!! — Слишком резко воскликнул Мирт.

— Я так и думал, — усмехнулся Артур. — Обещай, что никогда не станешь мешать ни мне, ни тем, кто мне близок. В любых делах. И тогда я соглашусь на твою сделку.

— В каких «любых» делах?

— Ты ведь на самом деле не хочешь, чтобы Ан’ну страдала. Никогда не поверю, что Бог-лекарь такая мразь, упивающаяся страданиями других. Так что я даю тебе повод прекратить заниматься всей этой фигней, не теряя лица.

— Ты не понимаешь… — покачал он головой.

— Я прекрасно понимаю, что твой сын не просто так пошел на жертву. Она была ему дорога. А ты — старый хрен, растоптал все что он любил!

Мирт замолчал и нахмурился. А Артур продолжил:

— Уходи старик. Дай мне умереть. Потому как жить и знать, что такой придурок как ты будет постоянно стоять у меня над душой — даже хуже, чем оказаться рабом Гол-Нумера. Проваливай! Ничтожество…

Парень был бы и рад закрыть глаза, но, увы, общались они мысленно, а всякие движения его тела была невозможны. Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как смотреть в глаза Мирту, стараясь выразить как можно больше презрения.

Но долгой игра в гляделки не получилась. Видимо Артур в своей стихийной импровизации смог наступить на старую мозоль. Очень старую и очень больную. Во всяком случае лицо Мирта выражало целую гамму сильных эмоций, потрясающих его. Но наконец он успокоился и тихо-тихо, шепотом произнес:

— Хорошо, я обещаю.

— Тогда я согласен на твою сделку, — сказал Артур. — Лечи, старик, и снимай метку. Давай обменяем боль на шанс.

Мирт мягким движением выбил кинжал из рук Артура, отбросив его в сторону. Вскользь прикоснулся к правой руке, обдав ее пронзительным холодом. А потом, наклонившись практически к самому лицу, выдохнул морозный ветерок. Да такой забористый, что все тело парня покрылось тонкой ледяной коркой. Грустно улыбнулся и исчез, вспыхнув столбом света. А время вновь пошло своим чередом.

Бам!

Парень влепил себе кулаками по челюсти, да так сильно, что он на время выпал в осадок. На полчаса или около того. Когда же очнулся, то чувствовал себя удивительно хорошо и легко. Все признаки слабости прошли.

Пора было уходить.

Артур не знал зачем он во все это ввязался и затеял перепалку с Богом. Все это произошло так стихийно, так спонтанно. Ведь тот предлагал ему дело. Скинуть мутную Богиню, вылечиться от наследия демона и жить дальше. Чем не выход?

Но после той истории, рассказанной Таей, он просто не смог нормально воспринимать Мирта. Да, его, крепкого кабана, выгнать из храма еще терпимо. Он может и сам за себя постоять. Но выволочь за волосы и избить мать, просящую лекарей излечить ее детей… этого он простить ему не мог. А потому и уступать не желал. Все его нутро восставало против этого божественного мерзавца, требуя бросить ему вызов… хоть в чем-то, хоть как-то…

Артур вышел из храма и направился к лестнице. Здесь стояли словно на посту те самые скелеты. А один из них даже держал отброшенное копье.

— Спасибо вам, — сказал парень, подойдя. — Выручили. Может вам что-то нужно? Я могу вам как-то помочь? Знаю, что вы не можете говорить, но напишите на земле. И я постараюсь сделать, если это будет в моих силах.