Артуш и Заур (ЛП)

Артуш закрыл глаза и увидел перед собой лицо Заура – этот образ был столь ярок и реалистичен, что Артушу захотелось протянуть руки и дотронуться до него. Заур стоял от него всего в двух метрах. На лице его читались оттенки протеста, боли, неуверенности. Артуш понимал, что поступил очень не достойно, совершил непростительный грех. Сегодня он получил письмо от супруга, из которого он узнал, что случилось с Зауром по возвращению в Баку, и о том, как его насильно вывели в эфир. Любимый ему человек подвергся невероятным мукам, уничтожению личного достоинства. А он, испугавшись спецслужб, даже не встретился с Зауром в Ереване, повел себя как трус, эгоист. Думая об этом, Артуш ненавидел себя еще больше. Он дал волю слезам. И это не помогло. Наоборот, чем больше он плакал, тем сильнее болело сердце, а страдание и ненависть к себе увеличивались как снежный ком.

Когда он с трудом раскрыл веки, увидел перед собой бледное, слегка улыбающееся лицо священника. Его лицо словно светилось изнутри – оно было необыкновенным, как будто сошедшим с иконы средневекового мастера. Седеющая борода, как ни странно, предавала его чертам некоторую детскую ясность. Сердце Артуша наполнилось тревогой. Тело задрожало. Из глаз вот-вот опять должны были политься слезы, но он каким-то чудом сдержал себя. Священник, протянув Артушу руку, сказал, совершенно не подходящим его кроткой внешности, холодным голосом:

- Покаявшиеся сердца угодны Господу. Изменившие отношение к греху угодны Господу. Иисус сказал про мытаря: «когда оба эти человека отправились домой, то сборщик податей, а не фарисей оказался праведным перед Богом». В Евангелие также говориться, что гордыня послужила причиной изгнания сатаны с Небес. Человек должен постоянно нуждаться в Боге, чувствовать себя слугой Господним. Я вижу тебе плохо. Но хорошо, что ты нашел в себе силы и мужество придти сюда.

- ?!

- Или я не прав? Дай мне руку.

Артуш нерешительно протянул руку священнику. Его ладонь, в отличие от голоса, была теплой и мягкой. Священник, взяв Артуша за руку, повел на левую сторону. Они незаметно прошли сквозь сени мимо плачущих женщин со свечами, и вошли в небольшое, в пять-шесть квадратных метра, помещение. В этой комнате не было ничего кроме круглого, маленького столика заваленного книгами, двух, небольших, как будто специально для них поставленных кресел и потускневшей иконы на стене.

- Присаживайся, сын мой, – сказал священник, уже сев и показывая на правое от стола кресло. Все еще колеблющийся Артуш, сел, робко рассматривая стены, и положил руки на колени.

- Как тебя зовут, сын мой?

- Артуш.

- А меня Месроп. Чем ты занимаешься?

- Я - журналист. Корреспондент газеты «Айкакан жаманак».

- Очень хорошо. Я слушаю тебя, Артуш. Здесь в храме Господнем, ты можешь открыть свое сердце, ничего не страшась и не опасаясь. Здесь страх уходит, в сердце наступает покой. Не знавший, зачем он пришел в церковь, не имевший никакой конкретной цели Артуш, заподозрил, что сценарий ситуации, в которую он сейчас попал, был расписан какой-то неизвестной, сверхъестественной силой. Теперь не было смысла противиться и молчать. Он не видел другого выхода, кроме как откровенно все рассказать, раскрыть душу перед незнакомым ему, но вызывавшим доверие, просветленным человеком. Он глубоко вздохнул, и выпалил:

- Я представитель нетрадиционной сексуальной ориентации. Грубо говоря - гей.

- Да простит тебя Господь!

Священник так поспешно ответил ему, что тот запнулся. Артуш поднял голову и столкнулся взглядом с собеседником.

- По-вашему, я нуждаюсь в этом?

- А по-твоему, нет? – священник смотрел с такой осторожностью, будто боялся услышать отрицательный ответ.

- Значит я - грешник? Разве любовь мужчины к мужчине такой большой грех? Но почему?

- Если это не так, зачем же ты пришел в церковь?

- Не знаю.

- Я знаю. Тебя привел сюда Бог. Ты чувствуешь Бога?

- Где-то внутри чувствую… Меня привела сюда могучая сила.

- Это и есть Бог. Пока еще не поздно, ты и твой возлюбленный должны покаяться.

- Это невозможно.

Судя по лицу священника, это был самый нелепый ответ услышанный им когда-либо. Он спросил с удивлением:

- Почему?

- Я не считаю себя грешником. А мой возлюбленный – атеист. Кроме того, он… азербайджанец.

Месроп последнюю новость воспринял более спокойно. По крайней мере, при слове «азербайджанец» лицо его не изменилось, глаза не выкатились от ужаса. Он ограничился отрицательным покачиванием головы.

- Все мы, вне зависимости от национальной принадлежности и вероисповедания, являемся рабами Божьими и все нуждаемся в покаянии. Я готов простить тебе грехи, принять их на себя.

- На себя?

- Да, приму твои грехи на себя, и буду молиться за тебя, – он проговорив эти слова, протянул правую руку, положил голову ее на голову Артушу, закрыл глаза и начал что-то шептать. На его лбу выступили капельки пота. Артуш почувствовал, как рука на его голове начинает потеть.

Месроп закончив молитву, убрал руку.

- Пусть Господь простит вас обоих, сын мой… Как получилось, что ты встал на этот путь?

- На какой путь? – спросил Артуш, ломая пальцы.