Артуш и Заур

Голос доносился откуда-то сзади. Уже стемнело, на улицах Старого города было много народу. Почему-то, он остановился и оглянулся, так, на всякий случай, хотя трудно было даже предположить, что могли найтись люди, «удостоившие» его подобными эпитетами. Прямо рядом с ним остановилась седьмая модель Жигулей и выскочившие оттуда два высоких парня скрутили его и бросили на заднее сиденье автомобиля. Машина тронулась. Зажатый между двумя качками Заур, осторожно спросил у того, кто сидел справа и казалось был чем-то опечален:

— Извините, кто вы? Куда вы меня везете?

— Заткнись, пидер! Дай доехать, в рот тебя выебу!

— Но что я вам сделал? Может вы меня с кем-то спутали?

— Спутали!? Ты, сукин сын, что есть кто-то кроме тебя, ездивший в Армению и подставлявший там свою задницу?

Усатый, громадный здоровяк вплотную приблизил вонючую пасть и стал хохотать.

Заур почувствовал тошноту и опустил голову. Как минимум до приезда на место, у него было время подумать. Кто мог его похитить из-за поездки в Ереван? Полиция? Нет, они не похожи на полицейских. МНБ[37]? Нет, они так примитивно не работают. Или?.. Он вспомнил об Организации Освобождения Карабаха. Обычно их представители запугивают, избивают посещавших Армению. Председатель ООК Ариф Юнусов не раз выступал с заявлением: «Те, кто ездят в Армению, должны помнить, что в любой момент могут быть атакованы нашим молодежным крылом. Мы заявляем об этом открыто, ничего не страшась. Побывавшие в Армении — не будут прощены!».

Заур поднял голову и посмотрел по сторонам. Они доехали до места, сильно напоминавшего темные улочки Папанино[38]. Под светом фар проезжающих мимо автомобилей Заур разглядывал тонкий шрам, пересекающий лицо усатого и сердитого верзилы, того, кто сидел справа.

Машина, продвигавшаяся по темным и кривым улицам, наконец, остановилась у больших синих ворот. Заур отвел взгляд от усатого лица и посмотрел вперед. Ворота открылись, и машина въехала во двор.

— Сходи, педрила! — заорал усатый и грубо вытянул его за руку из машины.

Во дворе размером примерно в тридцать квадратных метров, вдалеке виднелись пять-шесть гранатовых и инжировых дерева. Левая сторона довольно простого двухэтажного домика была покрыта виноградной лозой. Дверь дома открылась и… Так и есть… Ариф Юнусов, собственной персоной, пришел встретить его у машины, всеми мышцами лица изображая ухмылку: «вот и доигрался».

Он подошел к Зауру и театрально погладил его по голове.

— Здравствуй, молодой человек! Слава великому НПО-шнику!

— Ариф бек, зачем вы меня сюда привезли?

Вместо ответа, он обратился к усатому:

— Отведите его в «люкс», сейчас я и сам подойду.

Вскоре Заур увидел, что собой представляет этот «люкс» — в сырой, полутемной, комнате, кроме бетонных стен и пола, «постояльцам» полагалась одна табуретка. Его посадили на эту табуретку и приказали: «пока не придет Ариф муаллим, ни звука!».

Ариф Юнусов подошел минут через пять. Причем как подошел! Не успел он войти, как без всяких слов, мощный удар в челюсть повалил Заура на бетонный пол.

— Ублюдок!!! Педераст!!!

— Что… что я… сделал?

Юнусов, вместо ответа, всадил ему в живот ногой.

— Что замолчал? Ну говори же!

Заур прикоснулся рукой к губе, посмотрел на окровавленные пальцы и поднял голову:

— Вы же не даете мне рот раскрыть. Я не понимаю, зачем меня сюда приволокли…

— Ах, не понимаешь!?

Лязг звонкого, полного иронии голоса Арифа, напоминал скрип мела о школьную доску.

— Нет… не понимаю.

— Посадите его на место!

Громилы подняли и посадили Заура на табурет.

Ариф заложив руки за спину, стал прогуливаться по комнате:

— Значит, ты не знаешь, за какое преступление здесь оказался? — спросил он.

— Я действительно не знаю! Если все это из-за поездки в Армению — то мне сказать нечего. Раз уж это преступление, значит меня обрабатывать должны не вы, а правоохранительные органы.

— Извини, но тут ты не прав. Твоя поездка в Ереван вполне законна. Нет такой статьи в законе запрещающей подобные вояжи. Но ты совершил не правовое, а моральное преступление. Поэтому отвечаешь не перед полицией, а перед нами — то есть народом.

Ариф внимательно посмотрел на Заура и вдруг громко захохотал. Отсмеявшись, он проговорил: