Арысь-поле

– А чего страшно? Это даже меньше вагона. Зато будем монополистами по всему региону, так что придется тебе, как главному фармацевту, вместе с Людмилой, не только наши аптеки обеспечивать, но и оптовую сеть строить. Это, так сказать, первая ласточка. Поднимаемся, Ирочка, на новую ступень. Денежек будет больше, зарплату тебе прибавлю.

– Это хорошо, – Ирина мечтательно вздохнула, – я выйду? Вы, наверное, вставать будете?

– Да, наверное, пора уже.

Когда створка купе закрылась, Вадим спрыгнул с полки. …А с фарингасептом, точно, сказка получилась – таких цен просто не бывает! И срока реализации в полгода никто никогда не предлагал. Что значит, вовремя сходить в кабак с иностранным партнером! Как этот румын оказался там в самый нужный момент!.. И Ирка, тоже молодец – оказывается, она и флиртовать умеет, а не только пилюли заказывать. Кажется, румын остался доволен по уши…

– Заходи, – Вадим распахнул дверь, – сейчас приедем, пойдем пиво пить? Я приглашаю.

– Вадим Александрович, там, наверное, пришла машина, которую мы вчера скомплектовали. Надо же принять товар.

– Какая ж ты вся правильная, – Вадим вздохнул, – но я сегодня отдыхаю.

– Ой, конечно, Вадим Александрович!

– Ну, спасибо, что разрешила, – он хитро подмигнул, и когда они расстались на перроне, долго смотрел вслед своему главному фармацевту, думая, что если б это была просто девушка, возможно, он бы и не позволил ей так беззастенчиво обниматься с тем румыном; да и сейчас был бы понастойчивее в уговорах, относительно пива.

…Ладно, значит, бедняжка, так и не узнает своего счастья…  – вообще, настроение у Вадима было веселое.

Дома он первым делом принял душ; потом, оставляя на полу мокрые следы, дошел до кухни, плюхнулся на табурет и блаженно закурил, откинувшись спиной на холодную стену. Он знал, что через пять минут обсохнет, снова станет жарко, а вчерашняя водка начнет вылезать на лбу мелкими капельками пота, но ловил момент, выпуская в потолок струйку дыма и бессмысленно глядя на противоположную стену, где висел календарь с изображением бескрайнего желтого поля.

…Июль уже закончился…  – подумал он безотносительно к предыдущему, – во всем должен быть порядок… Встав, перевернул лист календаря, под которым, вместо поля, обнаружился заросший камышом пруд. Дата «второе августа» оказалась обведена красным кружком, и около нее значился комментарий – «Алла». Вадим шлепнул себя по лбу. …Блин! Сегодня ж Алка приезжает!.. Это ж встретить, вроде, надо…

Сам он определял Аллин статус, как «приходящая любовница». Формально, определение «приходящая», объяснялось тем, что она не может бросить больного отца, хотя Вадим прекрасно понимал – вся «дочерняя забота» лишь повод не выглядеть дурой в собственных глазах и что тоже немаловажно, в глазах подруг; если б он предложил ей даже не выйти замуж, а просто переехать к нему, все б у отца мгновенно нормализовалось. Но он же не предлагал. Правда, Вадим давал ей денег; причем, делал это по собственной инициативе, принимая расхожее мнение, что любовницу надо содержать за одно то, что она является любовницей. Алла же неукоснительно исполняла роль фаворитки на роль жены, периодически окунаясь в домашнее хозяйство и забивая холодильник едой.

…А как не хочется выползать в город… хотя, причем тут город? Сидела б она в своей Анапе… За три недели ее отсутствия, жизнь, оказывается, приобрела, если не новый смысл, то совершенно новые краски, которых раньше не существовало и которые Алла никогда не поймет.

…Как ей, блин, рассказать о той же Насте – этой зеленоглазой химере, и о том, что ее невозможно забыть?.. Хотя теперь-то ясно, что это хрень, состоящая из крошечных огоньков, тепла костра и наполненная речной водой. Что может дать в постели ее непонятная плоть? Да ни хрена!.. Анька и то лучше… даже не «и то» – она, вообще, неплохая девчонка; даже как-то жалко, что Приключение уже закончилось…