Арысь-поле

* * *

Разбудил Катю звонок. Она нехотя открыла глаза и взглянув на часы, решила, что давно пора вставать – день пролетел так, будто его не было вовсе, и уже приближался вечер. Катя вспомнила, что программа, к которой она привыкла за последние три дня, меняется, и в «Наутилус» они не идут, по банальной причине отсутствия денег. От сознания, что это были только Анины деньги, на мгновение, словно опустилось едва заметное облачко, но оно тут же растаяло в приятном ощущении отдохнувшего тела и ясных мыслей.

Телефон продолжал надрываться, и Катя лениво взяла его.

– Катька, это Юля. Прикинь, что сегодня было!.. Ой, что было!.. По телефону не расскажешь!.. Ты чего сейчас делаешь?

– Ничего. Лежу, – Катя зевнула.

– Слушай, тогда я приеду; я мухой!..

Катя не успела сказать «пока», а в трубке раздались гудки.

…Неужто все-таки помирились?..  – она встала, решив, что хоть раз в день необходимо поесть, но на кухонном столе ее ждала неутешительная записка: «Доча, приготовь что-нибудь сама. В холодильнике – печенка; свари картошку. Мама».

Катя представила скользкие, окровавленные куски печени, к которым надо прикасаться руками… и разбив на сковородку пару яиц, поставила кофе. …Нормальный обед,  – подумала она, довольная своей находчивостью, – а вечером мать, если захочет, может и печенку поджарить…

Раздернув шторы, она распахнула окно. Безумная двухнедельная жара, кажется, начала спадать; по небу потянулись легкие облачка, спрятавшие ужасное, изнуряющее солнце, и воздух казался даже прохладным. Яичница шипела, обретая ровный белый цвет, с которого смотрели два дрожащих желтых зрачка. Какой-нибудь сюрреалист наверняка сделал бы из этого картину, но Катя соскребла глазунью в тарелку, бездарно испортив ценную натуру; потом сдвинула с конфорки турку с курчавой коричневой шапкой… Как все-таки здорово чувствовать себя дома!..

Посмотрела на потерявшую смысл записку, скомкала ее и хотела бросить в ведро, но передумала – так не уничтожают «шифровки резидентов» (может же она, в конце концов, подурачиться?..); поднесла бумагу к горящей конфорке, и та вспыхнула ярким желтоватым пламенем. Катя заворожено смотрела, как языки превращают белый лист в черные обугленные лохмотья, которые рассыпаясь, падали на чисто вымытую плиту. Пламя уже подбиралось к пальцам. Катя почувствовала тепло, потом жар – следующим ощущением должна была стать боль. Не дожидаясь этого, она бросила оставшийся клочок в раковину и зашипев, огонек погас. Кате почему-то стало так жаль его; ища, что б еще сжечь, она увидела на подоконнике вчерашнюю газету. Разорвала ее на узкие полосы и стала по очереди подносить к конфорке, наблюдая, как бумага вспыхивает, горит…

Катя даже забыла про остывавшую еду, и только звонок в дверь вернул ее к реальности. Она пошла открывать, пытаясь для себя хоть как-то объяснить свою пиротехническую блажь, и не смогла. Ей просто нравилось смотреть, как огонь пожирает свежие новости, низводя их до ранга черной однородной массы.

Юля, как всегда, сразу прошла на кухню.

– Ты что, сжигаешь любовные письма? – она с интересом склонилась к раковине.

– Я сжигаю все мировые проблемы!.. Есть хочешь?

– Не, я обедала.

– Везет тебе. А я еще не завтракала, – Катя наконец-то уселась за стол, – чего там стряслось?

– Ой, Катька, прикинь, утром сегодня встала – смурная какая-то… прям, ничего не хочется… У тебя так бывает?

– Ага, чего-то хочу, а кого не знаю – это у меня регулярно, – Катя засмеялась.

– Да ну тебя! Я не об этом – какой-то сплин, аж реветь хочется; вроде, обидел меня кто. Обычно, в город выйдешь, встретишь кого-нибудь, и все проходит, а тут и видеть никого не хочу. Знаешь, такой настрой?

– Знаю, – Катя отправила в рот кусок яичницы, – дальше-то чего было?

– Дальше? Дальше захотелось побродить на природе – знаешь, мне это сильно помогает в таком настроении. Это меня Игорь научил; мы с ним, когда на наше место выезжали…

– Дальше-то чего?.. – Катя даже перестала жевать. Юлина манера рассказывать – очень эмоционально, с никому не нужными подробностями и отступлениями от темы, ее постоянно бесила, – Юлька, у тебя что-то случилось или нет?

– Конечно, случилось! Короче, подрываюсь я и еду в дендропарк лесотехнической академии. Знаешь, да?.. А куда я еще могу поехать без машины?.. Кстати, это Игорь показал мне его. Мы туда часто ездили, особенно, осенью. Там такая красотища – реально, ковер из листьев; идешь, они шуршат…

Катя демонстративно вздохнула – ей хотелось узнать новости, а не то, как шуршат листья.

– Ладно, фиг с ним… Приехала туда – тишина, птицы поют… Ой, а весной там!.. Знаешь, сколько там соловьев?..

– Знаю, – Катя начала злиться, – дальше чего?

– Короче, иду – смотрю, парень прямо на земле сидит, возле дерева. Вообще, это нормально – студенты расслабляются, но чувствую, вроде, знакомый. Подхожу – Игорь. Я и охренела!..

– Да, ты что?! – воскликнула Катя. Наконец-то рассказ становился интересным.