Воспрял Арзамас, опять впрягся в работу с 1901–1902 годов, когда ветка железной дороги наконец-то соединила его с губернским центром, когда доставка сырья и отправка готовых изделий стала дешевле. Вот с этой поры арзамасцы особо осознали старую поговорку: Нижний — Арзамасу брат ближний…
Как и повсеместно в стародавние времена, арзамасцы рано ложились спать. В начале XIX века зимой городок часов в восемь вечера уже затихал.
Зато памятуя, что ранняя пташка носок прочищает, а поздняя только глаза продирает, еще затемно поднимался ремесленный человек. Так, кожевники трудились уже с полуночи.
Завтракать садились на свету и тут же ложились «досыпать» часа на полтора-два.
Торговые люди вставали попозже — часа в четыре и торопились в свои лавки, растворы — продажу начинали при огне. В такую рань спешили на базар иные арзамасские кружевницы, кто не отваживались выносить на люди днем свои не всегда доброкачественные рукоделия. Знать, не случайно их кружева так и назывались «путанка».
Обедали горожане обыкновенно в двенадцать.
Ужинали рано. Для тех, кто домовничал, был позволителен легкий паужин.
… В будние дни без нужды особой к соседям, даже и к родным старались не ходить, не беспокоить, не скрадывать у людей дорогое рабочее время. Все такое оставлялось на воскресенье и праздничные дни, которые всегда так ждали.
Неторопливость существования уездных городков, своя ритмика жизни. согласованная со сменой годовых циклов: зимы, весны, лета и осени. извечная разумность суточного круга — все это, освященное православной духовностью, выверенными во времени отчими традициями, создавало благотворную устойчивость народного бытия.
Арзамас во все времена оставался благочинным, ревнивым к православной вере, к храму Божьему.
Качнул застоявшуюся за ночь тишину благовест с соборной колокольни, и тотчас семнадцать других колоколен откликнулись со всех сторон. Этот мягкий утренний звон сливался в единый настойчивый зов, и каждый в нем слышал свое сокровенное, тащенное к душе.
… Чисто одетые горожане, медленно поспешая, идут в свои приходские храмы.
В конце обедни, когда поется «Тебе поем» или в просторечьи «Достойно есть» — звонят в колокол. Услышит звон та из женщин, что оставалась дома исполнять кухонный черед, поспешно поднимала себя с лавки, заботилась: «Отслужили обедню, пора вынимать пироги из печи, сейчас придут наши». Тихо посмеивалась: «Теперь, поди-ка, всяк догадался, что проголодался».
Хозяйка отнимает заслонку в печи и лицо ее опахнул дразнящий запах разварных щей, жирный дух подрумяненных пирогов и упревшей каши…
И на целый день воскресный семья в добром сытом настрое. Готова и гостей принять, и самим дойти до родни или соседей.
Воскресенье — душе возвышенье!
А вот день канцелярского служилого.
Распорядок дня чиновного рано не беспокоил. Все начиналось с утреннего чая в 8 часов, его подавала чаще кухарка. Разумеется, к чаю полагалась холодная закуска.
Занятия в учреждениях начинались с 9 часов и продолжались до 13 часов. После обильного обеда обычно час-другой отводился для отдыха или сна. Затем следовал чай, и канцелярский чин с 6 до 8 вечера сидел в присутствии.
… Ценились чиновники с красивым почерком. Во второй половине прошлого века появились пишущие машинки, но их было еще мало.
Чиновный всегда в народе виновный…
Солнышко на обед пошло… Отложены топоры и пилы — натянула работа рученьки, погнула спинушки. Плотники медленно, победно идут умываться. Весело гремит пробой рукомойника…
Поставила на стол расторопная стряпуха огромную деревянную чашку дымящихся щей, а в ней густо и капусты, и мяса.
Оправили усы и бороды мужики, перекрестились, и хорошо засветились над столом их загорелые лица.
Вначале похлебали щи без мяса яркими деревянными ложками. Старший артельщик, наконец-то, отделил мясо от костей, возвратил разварную говядину в чашу и постучал о ее боковину своей здоровенной ложкой. Стали мужики вылавливать и мясо…
На второе стряпуха выставила лапшу с мясом. Тесто натирала для лапши она сама. Управились работнички с лапшой, подана на стол гречневая каша, густо политая растительным маслом. Назавтра такую кашу стряпуха польет растопленным свиным салом.
Говорливая, улыбчивая стряпуха подает еще «перемену» — молоко с крошеным белым хлебом, опять же в большой хлебальной чашке.
Расписные ложки плотников плавают над деревянной столешницей все реже, ленивей…
Во время работы артельщиков всегда под рукой жбан с пенным ядреным квасом…
… До обеда тощо, а после обеда тяжелей еще.
На Куринке, что в Ильинском приходе…