Арзамас-городок

В квартире Андрея Никифоровича, а она располагалась в деревянном флигеле академии по третьей линии Васильевского острова, безраздельно господствовал диктат жены зодчего англичанки мисс Лонд в девичестве. Однако диктат этот в дальнейшем сказался благотворно и на становлении Михаила Петровича как архитектора, да и на всю последующую его деятельность. Жесткий распорядок дня, пунктуальность, серьезное отношение к любым мелочам бытия — все это затем и обусловило большую работоспособность архитектора и его неизменно творческое отношение к своему пожизненному делу.

Легче было Коринскому наедине с Воронихиным. В Андрее Никифоровиче нет-нет, а звучал-таки голос бывшего крепостного, и голос этот хорошо сближал ученика с учителем.

Воронихин родился на Урале в семье крепостного служащего графа А. С. Строганова. Способного к рисованию мальчика барин определил в 1777 году на учебу в Москву, где молодой художник обратил на себя внимание прославленных архитекторов Баженова и Казакова. Далее Андрей Никифорович учился в Петербурге. Затем почти десять лет Воронихин в качестве слуги и компаньона сына Строганова — Павла, провел в Европе, где много работал кистью, изучал архитектуру, математику, механику, естествознание и даже астрономию. Путешествовал также и по России. В 1786 году всесторонне образованный художник обрел наконец вольную. В 1794 году за полотно с изображением картинной галереи графа А. С. Строганова он получил звание академика, а в 1800 году стал преподавать в академии архитектуру. В 1802 году Андрей Никифорович получил профессорское звание.

…Андрей Воронихин, откинув со лба пышную прядку волос, прохаживался по гостиной и как бы примеривался к Коринскому. Говорил он мягко, слегка по-уральски окал, и это особо роднило окающего нижегородца с архитектором.

— Ты много строил, тебя никакой подрядчик не проведет… — тут Андрей Никифорович остановился и своими кроткими глазами обласкал арзамасца. — Отличаю тебя доверием, Михаил Петрович. Будешь мне, как говорили в старину у строителей, гезелем, или помощником. В Казанском соборе дел еще не перечесть и беготни тебе хватит… Ну а дома — моя библиотека в кабинете, вся она в твоем распоряжении. Ну и сам Петербург, надеюсь, многое подскажет. Имеющий глаза да видит. Я, бывало, в Париже без карандаша и бумаги из дому не выходил…

Еще Павел I в короткое свое царствование задумал возвести в Петербурге новый Казанский собор. Старый, построенный при Елизавете, стоявший над Черной речкой, не отличался архитектурными достоинствами…

Главным строителем назначили президента академии художеств А. С. Строганова. Поначалу составление проекта поручили итальянцу Бренну, о котором не без основания говорили, что он на своей родине обретался в малярах…

Просвещенный заботник о приращении древа русского искусства граф А. С. Строганов устранил Бренну от проектирования и предложил привлечь к составлению плана храма своего доморощенного архитектора А. Н. Воронихина. И не ошибся в своем приязненном выборе!

Строительство собора, заложенного 27 марта 1801 года и ставшего после Отечественной войны пантеоном русской военной славы, теперь завершалось.

Каждое утро в эти погожие летние дни Михаил Петрович любовался величественным сооружением, полнился гордостью, что вот довелось и ему участвовать в его построе. Воронихин спроектировал храм в плане вытянутого креста, с трех сторон он украшался портиками коринфского ордера. Широкую площадь со стороны Невского проспекта уже охватывало полукольцо четырехрядовой колоннады, что замыкалась сквозными проездами в виде триумфальных арок. Строгий и легкий купол возвышался на высоком барабане, украшенном легкими колоннами. Уж одно это — широко раскинутое полукружье колоннад-крыльев говорило о творческом гении русского архитектора.

А не слишком ли смелое решение принял Андрей Никифорович, когда доверил арзамасцу пусть какую-то часть строительства? Нет, Коринский уже вполне был подготовлен к руководству работами, а потом храм-то воздвигали и украшали талантливые отечественные мастеровые. Это о них писал в свое время один иностранец:

«Им, этим простым мужикам в рваных полушубках, не нужно было прибегать к различным измерительным инструментам; пытливо взглянув на указанный им план или модель, они точно и изящно их копировали. Глазомер этих людей чрезвычайно точен. С окончанием стройки собора торопились, несмотря на зимнее время и 13-15-градусные морозы, работы продолжались даже ночью. Крепко зажав кольцо фонаря зубами, эти изумительные работники, забравшись наверх лесов, старательно исполняли свое дело. Способность даже простых русских в технике изящных искусств поразительна».

Это особое счастье выпало Коринфскому, что всю свою творческую жизнь он был связан с самородными отечественными талантами. Искусных рабочих, сметливых помощников он встретил в столичном Петербурге, в родном уездном Арзамасе, в Нижнем Новгороде, Симбирске, Костроме, Казани — везде, где довелось архитектору строить, являть миру рукотворную красоту.

3.