Арзюри. Книга 2. Данк (СИ)

И вот, наконец, для всех желающих открылся первый купол, возведенный в реке в десятке метров от берега. Это была чудовищная «колбаса» больше трехсот метров в длину. Левый конец купола находился напротив Пещер, чуть выше старого лагеря и далее спускался вниз по течению реки почти до самой столовой, разделявшей нижний и верхний лагеря.

Вадим радовался, что рядом с лагерем река из горной уже превращалась в более спокойную, широко разлившуюся — порогов и перекатов здесь почти не было. Разместить купол удалось на глубоком плесе, лишь немного углубив дно — ниже по течению уже образовался конус выноса, знаменующий первый большой перекат. Если строить в реке второй купол, придется возводить плотину, что при скудном техническом оснащении колонии сделать было очень сложно, а бобров под рукой, к сожалению, не наблюдалось.

Склады, швейная мастерская и огромный зал, способный вместить всех жителей колонии на время непогоды, заняли большую часть купола — с легкой руки Сорова после первого же совместного обеда колонистов в жуткую грозу, сооружение назвали Аквадомом.

Впрочем, и в хорошую погоду колонисты тянулись туда — «правые отсеки» в нижней части купола захватил Игнат, который устроил там госпиталь, состоявший из двух палат и операционной, а также зону релаксации, которая пользовалась колоссальным спросом у всех жителей — даже часть лентяев выходили на общественные работы, чтобы получить доступ к одной из одиннадцати кабинок, в которых настроили прозрачный голубой потолок с текущей над ним водой, где можно было с помощью диафильмов подобрать на стены изображения земных пейзажей — от пальм и березок до картин великих мастеров. Там же установили привезенный одним из колонистов и собранный здесь граммофон. Пластинок с танцевальной и классической музыкой для него было, правда, всего полтора десятка, но уж их-то люди слушали бесконечно — послушать и покрутить ручку всегда находились желающие.

— Не нужен нам зал, говорить и ужинать можно и на улице, семьдесят лет так делали, не развалились! А вот количество кабинок увеличить — всем будет польза! — убеждали сторонники комфортного отдыха и скучающие по голубому небу земляне.

Но Игнат держался твердо: доступ в релаксационную зону должен быть ограничен! Он ввел расписание сеансов и никому не позволял задерживаться там более сорока пяти минут. «Хорошего понемногу. Вот построим второй купол и будет вам счастье», — говорил он.

Игнат не вредничал —создание даже этих одиннадцати каморок потребовали колоссальных усилий. До тех пор, пока с Земли не доставят нужные материалы, говорить о расширении зоны отдыха не приходилось.

Но колонисты назначили виноватым не Игната, а Вадима, которого за глаза все чаще называли неумехой, который не в состоянии ничего сделать нормально.

Озадаченный массовой волной недовольства Телиг попытался понять, откуда берутся все эти разговоры, но так ничего и не выяснил — одни просто смеялись над неумехой-архитектором, других переполняла злоба, а третьи констатировали безмозглость архитектора и его равнодушие к людям.

Самому Вадиму было не до разговоров, он чуть не круглые сутки работал над строительством озерного купола. В отличие от первого, здесь должен был получиться настоящий купол, почти такой, как на Земле. Озеро было довольно глубоким, так что в центральной части высота купола могла достигать пятнадцати метров.

— Когда люди попадут сюда, все забудут о речном куполе, — отмахивался от встревоженного Телига Вадим. — Там слишком низко, потолок давит. А здесь будет простор и голубой свод, Не Земля, конечно, но гораздо лучше, чем релаксационные коморки!

Единственная проблема — долгое ожидание этих чудес. У колонии много самых разных нужд, не могут же все путешествующие через хоганы на Землю доставлять сюда только материалы для строительства куполов. И так уже сколько хоганов пришло гружеными не тем, что требовалось для обустройства лагеря. Да и самих этих материалов нужно в четыре раза больше, чем пошло на речной купол.

— Почему голубой потолок лучше лилового? — спросил одна из учениц, маленькая семилетняя девочка Тая в конце урока по геометрии.

— На Арзюри небо скорее сиреневое, а не лиловое. Впрочем, на светлых тонах это сложно определить. Люди просто привыкли к голубому небу. Здесь очень его не хватает, — пояснил Вадим.

— Но ведь лиловое красиво! — удивилась девочка.

— Да, с эстетической точки зрения. Но у людей есть привычка. Например, вот ты любишь сушеные амуони?

— Амуони — супер, очень вкусно! — загомонили дети.

— Вот вы к ним привыкли, и вам нравится. А большинство землян их не любит, потому что раньше их не ели и вкус кажется странным. Так же и с небом. Людям комфортно под голубым небом…

— А мы не люди? — озадаченно спросила Тая.

— Я имел ввиду… тех, кто жил на Земле…

Этот разговор состоялся утром. А вечером обеспокоенный Телиг отвел Вадима в сторону и спросил:

— Чего ты на уроке детям наговорил? Почему они утверждают, что ты их за людей не принимаешь?