Асфальт

– Он что, хочет тебя у нас забрать? – прокричала, наклонившись к Стёпе с другой стороны, яркая, смуглая девица. – Стёпа, не бросай нас. Твой друг грустит. Мы его сейчас щекотать будем.

– Мой друг щекотки не боится, – ответил Стёпа, – он вообще ничего не боится. Сейчас, Мишенька, выпьем.

– Пусть тогда он едет домой, – сказала Стёпе другая, надув губы. – Не крадите его у нас, – это она сказала уже Мише.

– Твоему другу уже хватит, – сказала громко девушка, которая сидела у Стёпы на коленях и гладила его по голове, – пускай едет, куда хочет. А тебя я не отпускаю.

– Послушай, дитя моё, – резко сказал Миша, – не лезь куда не надо! Хватит мне или не хватит, это не твоего ума…

Случилась короткая перепалка. Миша неожиданно вышел из себя, да и барышни тут же умело показали зубки. Через несколько минут Стёпа сидел, приобняв поникшего Мишу за плечо.

– Мишенька, дорогой мой, – говорил Стёпа ласково, – не сердись, родной. Я уже тоже готовый. Но, видишь, какое дело… – он сунул Мише в руку стакан, в котором брякнули друг об друга куски льда, и сам взял свой, – искусство вовремя остановиться мною не освоено. Как вовремя остановиться?! Я не умею. А на девочек не обижайся. Они работают. Я их уважаю. Я люблю тех, кто трудится. Мне они приятнее, чем все эти холёные, скучные бездельницы и дорогие суки. Миша, я же тебя люблю. Прости меня, что я тебя сюда затащил. Но я такой. Я без этого не могу. Можно я девчонок обратно позову? И давай выпьем!

Они выпили. Миша немного облился выпивкой, губы уже слушались с трудом.

– Зови, Сёпа, кого хочешь, – с трудом фокусируя взгляд на Стёпином лице, сказал Миша. – Я тебя тоже люблю. Пусть тебе будет хорошо! Прости меня. Я уже в говно пьяный. Я поеду.

– Мишенька, ты думаешь, я лучше? – уперевшись Мише в лоб своим вспотевшим лбом, сказал Стёпа. – Погоди маленько, сейчас вместе поедем. Я просто уже завёлся и один отсюда не уйду. Да! Вот такая я скотина. Дай мне минут пять, я определюсь.

– Сёпа! Ну ты гигант! – усмехнулся, как мог, Миша. – А смысл?

– Смысла нет никакого, просто не хочу быть один. И говорю же тебе, я скотина, – сказал Стёпа и повернулся к отсевшим в сторонку девушкам. – Хорошие мои, ну возвращайтесь же! Я соскучился! Я же в вас всех влюбился. Мой друг не сердится. Это я во всём виноват. Потому что влюбился в вас, а мой друг за меня беспокоился…

Миша не помнил, как они расплачивались. Он смутно мог вспомнить, как стоял одетый в куртку у гардероба и ждал Стёпу. Он шарил по карманам, проверяя, где у него перчатки, телефон, бумажник. Ключи от машины Миша не нашёл, забеспокоился, стал обшаривать карманы во второй раз, но вспомнил, что отдал их водителю с удивительной фамилией. Он сразу успокоился.

Если бы он видел себя в тот момент, то увидел бы сильно пьяного человека, который стоял, слегка покачиваясь, и глядел себе под ноги. Нижняя губа этого человека сильно отвисла, а руки были засунуты глубоко в карманы брюк.

Но Миша смотрел на свою обувь и себя не видел. И мысли ещё медленно, но членораздельно проползали в сознании короткими фразами: «Ох, и худо же мне будет… Зато проблема, как прожить субботу, решена уже в пятницу… Надо бы запомнить эту мысль… А вот ты, Юля… На кой тебе нужна была эта Италия?.. Намекнула бы… Трудно было тебе мне позвонить?.. Да мы бы с тобой в Москве всё бы нашли… Я бы от тебя не отошёл бы… Ох, и худо мне будет утром! Мама-дорогая… Но у меня утро будет, а у тебя… Ладно, Юлечка… Хотя какое, к чёрту, ладно… Ничего не ладно…»

– Мишенька, я люблю эту прекрасную женщину, – услышал Миша, оглянулся на голос, чуть не потерял равновесие и переступил ногами, равновесие восстанавливая. Стёпа спускался по лестнице к гардеробу с той самой девицей, что сидела у него на коленях. – О-о-о! Мишенька, а ты, действительно, хорош…

* * *

Миша не помнил, как он добрался домой. Он помнил, что сел в машину рядом с водителем, потому что Стёпа сел со своей избранницей сзади. Миша помнил, что сначала решили отвезти их, а потом уже его доставить домой. Они ехали. Он помнил, что ехали. Но в какой момент сознание погасло и он пропал из этого мира, Миша не помнил. Сознание просто сделало паузу.

Миша не то чтобы не помнил, он под пыткой не смог бы сказать, как он смог объяснить водителю, куда его нужно довезти, как он смог забрать ключи от машины и портфель из багажника, как он пытался дать денег человеку с фамилией Бибик, а потом обнял его, когда тот наотрез отказался деньги взять. Как он зашёл домой и даже что-то говорил заспанной Ане… Но Миша всё это сделал, притом совершенно отсутствуя в этом мире.

* * *